Пату вел машину быстро и уверенно, но движение на бульваре МарДемарэ в этот отпускной период было таким, что им понадобилось больше четверти часа, чтобы добраться по проселочной дороге до входа в имение, где тот, кого они собирались допрашивать, скорее всего, не возрадуется их приезду. Частые грозы сильно подрезали фронт уборочных работ, а временно наступившее затишье позволило начать уборку персиков. В этом случае все люди, должно быть, брошены к складам на упаковку фруктов. И, действительно, комиссар Лебрель, немного знакомый с местностью, нашел Эрнеста Гланэ в гуще галдевших рабочих, устанавливавших ряд за рядом пирамиды картонных коробок с едва созревшими персиками. Смесь приторного запаха фруктов с влажной духотой показалась комиссару отвратительной.
— Гланэ, мы по вашу душу, — коротко бросил он.
Узнав о причине визита, управляющий не стал скрывать неудовольствия.
— Делать мне больше нечего, как рассказывать вам про каникулы племянника многолетней давности! Неужели полицию интересует то, что делал мой племянник сто лет назад на каникулах в Алжире! Его же убили и его же родственников допрашивают! Интересно, а виновных вы с таким же рвением ищете?
Комиссар попытался объяснить, что путь к правде пролегает, может быть, и через его показания, но управляющий совсем разошелся и ничего не хотел слушать.
— Как вам будет угодно, — нахмурился Лебрель. — Если вы предпочитаете, чтобы вас вызвали в комиссариат — это проще простого, но вы потеряете гораздо больше времени с тем же результатом.
— Ну ладно, — сразу сдался управляющий. — Сиприен, подмени меня, я ненадолго. Но смотрите тут, не сачковать! Нужно, чтобы все персики были упакованы к пяти. Грузовик ждать не станет!
Не глядя на полицейских, он направился большими шагами к домику, расположенному у входа в имение, окруженному кольцом кипарисов и каштановых деревьев. На пороге он оглянулся:
— Не корите за вспышку. С этими грозами теряешь бездну времени, столько фруктов портится, впору вообще голову потерять. Ладно, значит, вы приехали потолковать о моем племяннике. И что же вы хотите, чтобы я вам сказал? Я его не видел, почитай, лет десять. И надо же, такая беда, дать убить себя вот так, ударом в висок… — Он потряс газетой, раскрытой на странице происшествий, где под обычной для таких известий броской шапкой, с фотографиями, сообщалось об убийстве. — Вы удачно приехали — жены нет дома, отправилась за покупками в город. Она слов не находит для моей сестры — «не сумела воспитать сына!». Напрасно я ей твержу, что Жюльен — жертва, а не преступник, ничего не желает слушать! Присаживайтесь. Выпить чего-нибудь хотите?
На столе, покрытом клеенкой в желтоголубую клетку в тон занавескам на окнах, возвышалась огромная ваза, наполненная персиками. На полках — деревенская посуда, ляповато раскрашенные тарелки, выстроившиеся как на парад.
— Розового домашнего винца?
— Нетнет, — сказал комиссар. — На службе не употребляю!
Эта фраза произвела впечатление на управляющего — он умолк и сосредоточился. Лебрель откашлялся.
— Сперва расскажите, пожалуйста, о вашей работе в, Алжире, в имении, говорят, огромном, принадлежавшем семейству Делакур. Что производили? В основном вино, наверное?
— Вино, точно. Целыми цистернами на пароходах отправляли в метрополию. То были времена изобилия, их не вернуть, но, это уже к делу не относится. Занимался я, знаете ли, примерно тем же, что и здесь, но масштабы… Только вот рабочая сила там обходилась в три раза дешевле. Здесь же… Две большие разницы, как говорится!
— Проблем с вашим хозяином, господином Делакуром, у вас не возникало?
— Никаких проблем, нет, не возникало. В тех местах, знаете ли, он был вроде властелина. На всех свысока смотрел. Впрочем, это не его вина. Так воспитали. Но как хозяин — хороший, во всяком случае для меня. У меня был свой дом, похожий на этот, но только гораздо больше. Вот потомуто однажды летом мне и пришла в голову мысль пригласить своего племянника Жюльена. Это был славный мальчик — открытый и не лентяй. Ему едва стукнуло четырнадцать или пятнадцать, уже не помню. То все по улицам шатался и вдруг угодил прямо в рай! Как же он был рад, как был рад! Сам додумался работать на уборке. Не поверите, наполнял корзины наравне со взрослыми. Господин его очень любил, даже деньги то и дело ему совал — никогда малыш таким богачом не был!
— У Делакура была племянница примерно в возрасте вашего племянника?
— Племянница, да, мадемуазель Анжелина. Жила она не в самом имении, а в домике со своей матерью, в другом конце парка, довольно далеко от главного здания. Знаете ли, в Алжире мы пространства не мерили.