Управляющий хотел было что-то сказать, но передумал и долго смотрел вслед удаляющейся полицейской машине.
— В конце концов, — рассудил он, — за то им и деньги платят!
Полиция из Монтелимара проявила оперативность, и сундучок, в котором Жюльен Комбрэ хранил свои отроческие сокровища, был быстро доставлен в комиссариат Йера. В двойной крышке сундучка, хитроумно оборудованной, по всей видимости, самим владельцем, инспектор Бакконье обнаружил второй экземпляр газеты «Эхо Алжира» от 8 августа 1956 года. Он неимоверно обрадовался, потому что все его усилия найти хотя бы следы подшивки алжирской ежедневки оказались тщетными. В хранилище Национальной библиотеки таковой не значилось, равно как и во всех других крупных библиотеках. Комиссар Жардэ еще не прибыл, и Бакконье с предосторожностью развернул пожелтевшую газету, истлевшую на изгибах. На третьей странице он нашел репортаж в две колонки с фотографией: «Сокрушительное несчастье повергло в траур семейство Делакур. Мы уже сообщали в нашем выпуске от 7 августа о гибели Анжелины Дансель, племянницы гна Пьера Алэна Делакура, землевладельца, широко известного в наших краях. В день своего рождения девочка не вернулась домой с прогулки, которую, по словам надежных очевидцев, она совершала после обеда в окрестностях имения. Поиски, предпринятые в течение вечера и всей ночи, результатов не дали — несчастную найти не удалось.
При нынешних неспокойных временах гн Делакур поначалу опасался, что преступление совершено повстанцами, нападающими обычно на военных или на своих соплеменников. Наш район, однако, до сих пор слыл относительно спокойным — вылазок здесь давно не отмечалось. И вот вчера молодой приказчик гна Делакура обнаружил тело Анжелины Дансель, частично изъеденное ночными хищниками, в овраге, являющемся естественной границей между владениями гна Делакура и почти недоступной грядой острых скал. Тело было опознано гном Делакуром, и, хотя в данный момент все подробности дела еще не выяснены, полиция пришла к заключению, что Анжелина погибла в результате несчастного случая. Учитывая обстоятельства смерти, похороны состоялись в узком кругу близких на кладбище в Мостагенеме. «Эхо Алжира» приносит гну Делакуру и всей его скорбящей семье свои глубокие соболезнования».
На иллюстрировавшей рассказ, довольно нерезкой фотографии, тем не менее можно было различить крутой обрыв. Кроме этого, Бакконье рассмотрел еще какие-то кусты, а в самом низу этого хаотического пейзажа — какуюто расплывчатую массу, похожую на скалы. Подпись гласила: «Место драмы».
Комиссар Жардэ появился в кабинете Бакконье как раз, когда тот заканчивал чтение репортажа. Без комментариев инспектор протянул газету шефу.
— Ребята из Монтелимара быстро сработали — сундук Жюльена Комбрэ уже у пас! — доложил он.
Жардэ прочитал сообщение, отложил газету и потер переносицу:
— Тебе не кажется странным, что Комбрэ сохранил несколько экземпляров алжирского «Эха» от 8 августа? Не сам по себе факт, а то, что он придавал такое значение несчастному случаю, стоившему жизни племяннице Делакура. В общем, эта статья не сообщает нам ровно ничего такого, что бы мы еще не знали. Во всяком случае, ничего сенсационного! Но тогда почему тот, кто рылся в фургончике Комбрэ, вырвал страницу с этой статьей?
— Видимо, она что-то содержит.
_ Что именно? То, что ускользает от нашего внимания?
Боюсь, тогда мы так и будем крутиться на месте. Если начать допрашивать обитателей Гренуйер — ты видел, как Делакур задирает нос, — то наткнемся на непреодолимые препятствия. Кстати, где сегодня могут находиться полицейские архивы Мостагенема 50х годов?
И снова, как уже не раз с ним бывало в подобных запутанных ситуациях, Жардэ испытал ощущение, будто многие элементы, способные подсказать решение загадки, находятся у него в руках, а главная ниточка ускользает. Где искать эту ниточку? В сундучке Комбрэ? Что ж, его коллегам из Монтелимара в результативности не откажешь. Когда он оформлял запрос у следственного судьи в Тулоне, он и представить себе не мог, что, кроме показаний Эрнеста Гланэ и подробного рапорта, получит ящик со всякой мурой, собранной на каникулах романтическим, сентиментальным и нежным мальчикомфантазером… Полная противоположность тому впечатлению, которое за глаза складывалось о нем. Мальчик, безусловно, стоит гораздо больше, чем считает его дядя из Монтелимара, его мать и тем паче его тетка. У Жюльена Комбрэ никогда не было настоящей семьи, кроме Сенешалей, да и они появились слишком поздно и уже ничего не могли изменить в его жизни.
С меланхолическим любопытством Жардэ вытащил из сундучка несколько довольно потрепанных приключенческих романов — верный признак того, что их читали и перечитывали, мешочек с шариками, свисток и кучу разных бесполезных на первый взгляд предметов. И только на дне он обнаружил две тетрадки, бережно обернутые в черную клеенку, загнутую и приклеенную изнутри. В первой были стихи, не только из тех, что можно найти в любом французском сборнике, тщательно переписанные неуверенным почерком, но и строки без имени автора, местами неумелые, скорее всего принадлежащие перу самого Жюльена, подумал комиссар. Его растрогали эти незатейливые рифмы, исполненные глубокой нежности. Пролистав вторую тетрадь, он удовлетворенно буркнул: «Это куда интереснее». Собственно, это был даже не дневник — просто мальчик заносил туда некоторые примечательные события своей жизни на каникулах. Жардэ нашел целую вереницу персонажей, интересовавших его сейчас, но увиденных как бы в ретроспекции тогда еще свежим взглядом, много лет тому назад.