— Нет, не думаю. Ваш муж тоже здесь работает?
— Да. Он сейчас замещает товарища Варгу. Но только временно. Повидимому, сверху пришлют когонибудь, кого члены товарищества изберут затем своим председателем. Но не исключено — я слышала и такую версию, — что на эту должность выдвинут меня. Не знаю только, как отнесся бы к этому мой муж. Впрочем, это маловероятно — в лучшем случае меня могут назначить директором виноразливочного завода. Вряд ли члены товарищества согласились бы иметь председателем женщину.
— А как вы оцениваете мужа в роли руководителя?
Демене состроила чудную гримасу и вздохнула.
— Как чересчур хорошего. Он принадлежит к тому типу людей, которые в пятьдесят лет ради одного предприятия зарабатывают два инфаркта. Слишком добросовестный. Настолько, что, По-моему, это уже сказывается отрицательно па его возможностях. В качестве руководителя разливочного предприятия он еще годится, но председателем товарищества — нет. А здесь, по существу, нужно выполнять обе эти функции.
— А как, повашему, Варга был добросовестным?
— Пожалуй, я бы не сказала этого. Но главное в том, что все было ему не по душе… Впрочем, это не совсем точно. Я ни разу не видела его грубым, раздраженным, хотя проблем здесь возникает сколько угодно. Если же он и выглядел раздраженным, то ясно было, что это тактика, что он ведет себя так потому, что это ему выгодно в данный момент либо этого от него ждут. Я всегда чувствовала, что он как бы потешается над всеми. С начальством он прекрасно ладил; только не думайте, что он подхалимничал. Я была свидетельницей, когда он заместителю министра смело высказал свое мнение по какомуто спорному вопросу; в конце концов, правда, дело решилось так, как хотел тот, и Шандор признал его правоту. Когда гости сели в машину и укатили, он громко расхохотался. «Ильдике, это похоже на шахматную игру, — сказал он. — Если ты играешь с начальством, тебе нельзя выигрывать. Но дурак тот, кто проигрывает легко: такие партнеры не нужны. Нужно проигрывать в упорной, острой борьбе, и тогда ты станешь любимым партнером начальника».
— И это получалось у него с любым начальником?
— Конечно. Он ведь организовывал посещения винных погребов, приглашал на горшочек гуляша к себе в дом. Правда, в последнее время делал это все реже и реже. Жаловался: «Не буду часто приглашать к себе эту публику. Завистники. Взять хотя бы этого Пецели. Зарабатывает семь тысяч, холостяк, снимает только часть квартиры, все деньги тратит на костюмы и на женщин, а когда был у меня, даже пожелтел от зависти — хорошо, мол, живешь, мужик! Да, этот будапештский полулюмпен не знает, что такое настоящая работа. Не говоря уже о «дополнительной».
— А не знаете, у Варги есть какоенибудь «подпольное» предприятие?
— Нет. Во всяком случае, здесь, в рамках нашей фирмы, точно нет.
— Вы уверены? Женщина улыбнулась.
— Может ли руководитель предприятия на своем же предприятии создать что-то такое, о чем не узнал бы другой руководитель?
Прежде чем задать следующий вопрос, Тоот немного выждал, словно прикидывая, стоит ли вести разговоры в этом направлении.
— Видите ли, я очень высокого мнения о ваших оценках и наблюдениях. Чувствуется, что у вас есть свой взгляд па вещи. Так что же могло случиться с вашим шефом? Почему он вдруг исчез?
По лицу Демене пробежала удовлетворенная улыбка.
— Я, например, сразу подумала о его жене. Что он больше не мог выдержать и поэтому исчез.
— Но не проще ли было развестись? В этом случае и имущество досталось бы не только ей.
— А вы уверены в том, что он исчез по доброй воле?
— Нет. Именно этого я и боюсь, что не по доброй воле. В этом случае дело значительно сложнее. Видите ли, если ктонибудь, все заранее продумав, преднамеренно хочет исчезнуть из общества или вообще из жизни, то обычно заблаговременно пару раз бросит какой-то туманный намек, который лишь впоследствии становится ясным. Вы понимаете, что я имею в виду?
Демене утвердительно кивнула головой.
— Вроде того, что, мол, «скоро здесь все пойдет подругому».
— Приблизительно так. Или, например: «Не знаю, что будет с вами, когда меня не будет здесь». Подобного он не говорил? Это, конечно, может показаться глупостью, однако может иметь коекакое значение.
— Нет, ничего подобного не говорил. Впрочем, это и неудивительно.
— Почему?
— Подобные вещи говорят или люди с расшатанной нервной системой, или слабохарактерные, те, которые так или иначе хотят вызвать к себе сочувствие. Товарищ Варга — не из таких. Он всегда был человеком, который, несмотря на всю свою доброжелательность и открытость, чертовски все рассчитывал. Конечно, это глупое противоречие, но это так.