Перри Мейсон медленно кивнул и задумчиво произнес:
— Либо он писал завещание под диктовку какого-то адвоката, либо у него недюжинные деловые способности. Сумасшедший такого завещания не составит. Все последовательно и связно. Девять десятых имущества он завещает миссис Клинтон Фоули, одну десятую — мне. Он обусловливает…
Перри Мейсон внезапно замолчал и впился в документ широко раскрывшимися глазами.
— В чем дело? — спросила Делла Стрит. — Что-нибудь важное? Ошибка в завещании?
— Нет, — протянул Мейсон, — с завещанием все в порядке, но есть тут одна любопытная странность.
Он решительно подошел к входной двери и запер ее на ключ.
— Обойдемся-ка без посетителей, Делла, — объяснил он, — пока не разберемся, в чем тут дело.
— Что за странность? — спросила она.
Перри Мейсон понизил голос:
— Вчера этот парень специально советовался со мной о том, как завещать имущество миссис Клинтон Фоули, и расспрашивал, будет ли завещание иметь силу, если выяснится, что женщина, выступающая как миссис Фоули, на самом деле не миссис Фоули.
— То есть не замужем за Клинтоном Фоули? — уточнила Делла Стрит.
— Именно, — ответил Мейсон.
— Но разве она не проживает с мистером Фоули в этом их фешенебельном районе?
— Именно, — подтвердил Мейсон, — но это еще ничего не доказывает. Известны случаи, когда…
— Да, знаю, — сказала Делла Стрит. — Но уж больно странно, чтобы мужчина жил в таком районе с женщиной, которая делает вид, что она его жена.
— Тут могут быть свои причины. Подобное встречается на каждом шагу. Возможно, прежняя жена не хотела разводиться и не пожелала дать мужу развод. Возможно, у женщины уже есть муж. Легко подыскать добрую дюжину объяснений, и каждое может оказаться правильным.
Делла Стрит утвердительно кивнула:
— Вы разбудили во мне любопытство. А что с завещанием?
— Вчера, — продолжал Мейсон, — он советовался со мной о том, что будет, если он оставит имущество миссис Клинтон Фоули, а окажется, что она совсем не миссис Клинтон Фоули, но только выдает себя за жену Фоули. По тому, как он мне все это выкладывал, я пришел к твердому убеждению, что у него есть основания не считать эту женщину законной женой Фоули. Поэтому я объяснил, что надежней всего оставить деньги поименованному лицу, конкретно — женщине, проживающей в настоящее время с Клинтоном Фоули в доме номер 4889 по Милпас-драйв.
— Ну а он что? — спросила Делла Стрит. — Описал?
— Нет, — ответил Перри Мейсон. — Он отказал имущество миссис Клинтон Фоули, законной жене Клинтона Фоули, каковой Клинтон Фоули в настоящее время проживает в этом городе по адресу Милпас-драйв, дом номер 4889.
— Так это же меняет существо дела, правда? — спросила Делла Стрит.
— Разумеется, — ответил Мейсон. — Меняет целиком и полностью. Если выяснится, что женщина, проживающая с ним по указанному адресу, не его жена, она по завещанию ничего не получит. Завещатель отказывает имущество законной жене Клинтона Фоули, и указание места жительства в данном случае относится скорее к самому Фоули, а не к его жене.
— Вы не думаете, что он вас неправильно понял?
— Не знаю, — нахмурился адвокат. — Все остальное он, похоже, понял прекрасно, да и все его действия говорят о ясности мысли. Посмотрите в телефонном справочнике на фамилию Картрайт, у него должен быть телефон. Он живет на Милпас-драйв в доме 4893. Немедленно с ним свяжитесь. Объясните, что это важно.
Она кивнула и потянулась к телефону, но не успела поднять трубку раздался звонок вызова.
— Узнайте, кто это, — сказал Мейсон.
Она вставила вилку в гнездо на панели коммутатора, произнесла:
— Контора Перри Мейсона, — выслушала ответ и кивнула.
— Минутку, — сказала она и, прикрыв трубку ладонью, обратилась к Мейсону: — Это Пит Доркас, заместитель окружного прокурора. Он хочет срочно поговорить с вами о деле Картрайта.
— Хорошо, — ответил Мейсон, — соедините.
— Будете говорить из кабинета? — спросила она.
— Нет, по этому телефону, — ответил он, — и прослушайте наш разговор. Я еще не знаю, о чем пойдет речь, но мне нужен свидетель.
Он схватил трубку, произнес «Алло» и услышал скрипучий ворчливый голос Пита Доркаса, в котором звучало явное раздражение:
— Боюсь, Мейсон, мне придется выдать ордер на задержание вашего клиента Артура Картрайта как душевнобольного.
— Чего он еще натворил? — спросил Мейсон.
— Судя по всему, собачий вой существует только в его воображении, — ответил Доркас. — Клинтон Фоули рассказал достаточно, чтобы убедить меня не только в том, что Картрайт безумен и представляет опасность для окружающих, но и в том, что он страдает манией убийства, которая способна заставить его взять закон в свои руки и совершить насилие.