— Но Терезу Коллер надо бы все же допросить, — не сдавал свои позиции Козма.
— Считаю это тактически неправильным.
— Почему?
— Потому что я не верю этой женщине. Как выяснилось, она уже дважды нам солгала. Кто знает, какие у нее еще есть секреты? Так что при всех условиях ты, Козма, должен продолжать свою миссию в этом поселке. Не упускай ничего, даже мелочей. А я поеду в соседнее село, чтобы навестить Шандора Барту. Помните, того подпольщика, которого везде видели только с нилашистской повязкой на рукаве.
Сделав паузу, я затянулся сигаретой.
— Кроме того, я думаю, нам не следует забывать и о родственниках Кочишне. Правда, там надежда найти кого-нибудь равна почти нулю. Ведь сама бедняжка Юлия буквально обшарила все уголки страны, чтобы отыскать своих законных наследников.
— Надо найти Каталину Томпа, ее тетку. Это главное. Сомнительно, однако, что она еще жива. Старушке было за семьдесят, когда вдруг навалились все тяготы войны. Старым людям нелегко их пережить.
— Не волнуйся, ее уже ищут. И не только мы.
— Стоп, еще один вопрос. Как зовут нынешнюю вторую жену Драгоша?
— В девичестве ее имя было Илона, Илона Пайж. Свадьба состоялась в 1937 году.
— Вот что, Козма, — сказал я, — ты умеешь рисовать?
— Рисовать? Разве и это входит теперь в обязанности сотрудника уголовного розыска?
— Входит. К завтрашнему утру изволь нарисовать мне красивое, развесистое родословное дерево... Основными ветвями на нем будут Акош Драгош, Эмма Коллер, Тереза Коллер, а потом пойдут жены, мужья, дети, внуки и прочая мелюзга... Если не нарисуешь, рано или поздно мы так запутаемся в этой семейке, что нас отправят лечиться в сумасшедший дом...
При входе в заботливо ухоженный садик перед аккуратным и каким-то приветливым домиком, принадлежавшим Шандору Барта, меня невольно охватило приятное чувство. На мой стук в дверь ответил мягкий, глубокий женский голос:
— Входите, пожалуйста.
В кухне молодая хозяйка убирала со стола остатки обеденной трапезы. Из дверей, ведущих в комнаты, вышел ладно скроенный, моложавый мужчина лет сорока.
— Вы ко мне?
— Да, товарищ Барта. Если не возражаете, хотел бы побеседовать с вами несколько минут.
Жена Барты выпроводила во двор двух ребятишек, с любопытством таращивших глаза на незнакомого дядю в форме.
— Садитесь, прошу вас.
— Я многое слышал о вас, товарищ Барта.
Мужчина улыбнулся.
— В самом деле? Ну да, после заседания трибунала неожиданно для себя я сделался довольно популярной личностью, чего не скажешь о годах войны. Ведь я разгуливал по улицам с нарукавной повязкой нилашистской партии, и только в судебном заседании выяснилось, что я коммунист и выполнял особое задание руководства.
— Значит, все действительно принимали вас за нилашиста? А сами нилашисты?
— Вероятно. Во всяком случае, подозрений в мой адрес не высказывали. Это давало мне ряд преимуществ, я мог передвигаться куда и когда хотел.
— Операции, в которых вы принимали участие, мне известны. Мне хотелось бы знать, через кого вы получали задания и инструкции?
— Всякий раз от разных людей, по условленному паролю. Иногда их передавали девушки; один раз какой-то древний старикашка, но всегда только на словах.
— Вы знали, от кого исходят эти задания?
— В то время понятия не имел. Только на заседании народного трибунала я узнал имя своего руководителя. Садовник Баги шел на встречу со мной, чтобы передать задание, но его выследили и застрелили агенты гестапо. Весь день я прождал напрасно. Время и место было условлено, я околачивался вокруг довольно долго, но связной так и не появился. На другой день мне сказали, что Яноша Баги нашли мертвым на железнодорожных путях. Только впоследствии выяснилось, что его направила ко мне вдова Кочишне, получившая важную информацию и очередное задание для меня по радиосвязи. Между тем я не был с ней знаком и никогда не встречался.
— Овдовевшей жене Яноша Баги помогали вы?
— Нет. Я лишь передал ей продукты, собранные нашей подпольной ячейкой.
Мы простились. «Смелый человек. И удачливый», — подумал я, возвращаясь в свою временную штаб-квартиру.
Козма ждал меня. Мы сели в машину и поехали в Будапешт.
— Я думаю, надо будет основательно покопаться в адресном столе, в отделе прописки, — сказал Козма. — Должны же остаться какие-то следы от этих людишек. Ведь они не призраки и не иголки.
— Пожалуй. Кроме того, пошарь в воинском архиве. Хорошо бы установить, призывался ли в армию этот Ференц Коллер, а если призывался, то когда и в каких частях служил.