Барди осторожно приставил трость к заполненному бутылками и рюмками буфету и сказал: «Здравствуй, Тина. Рад видеть тебя вновь. Маэстро дома?»
— Конечно, месье. Он отдыхает.
— Тогда доложи ему обо мне, а потом, малышка Тина, — он легонько ухватил ее за руку, — пойди погуляй в саду, хорошо?
Тина улыбнулась, кивнула и тут же захихикала — Барди обнял ее и поцеловал.
— Месье… не надо, — кокетливо упиралась она. Барди с обворожительной улыбкой отпустил ее. Была в ее голосе некая обольстительная хрипотца — вульгарная, напоминавшая Барди о трущобах и перенаселенных квартирах. Однажды, решил он, надо будет познакомиться с Тиной поближе, но без ведома Рикардо. Тот к своим ассистенткам относится очень ревниво. Словно старая наседка к цыплятам.
Похлопав Тину ниже спины, он ласково поторопил ее:
— Ну, иди, передай ему, что я пришел. А когда-нибудь мы с тобой… может быть, поужинаем вместе. Хорошо?
— Может быть, месье. — Девушка наморщила носик, и Барди пожалел об этом — нос был самой некрасивой частью ее лица.
В ожидании Рикардо Барди подошел к буфету, приготовил себе выпить.
Кадим вошел хмурясь, в кожаных сандалиях, голубых полотняных брюках, желтой рубашке, из нагрудного кармана ее торчал краешек черного носового платка. Он был очень похож на свои фотографии, однако выглядел немного старше, предательски выдавали возраст и плечи, которые, когда он забывал их расправить, всегда норовили податься вперед, как бывает после несильного удара в грудь.
Высоким, с капризной ноткой голосом Кадим произнес:
— Барди, опять ты приставал к моей девушке. Мне известно, ты давно уже к ней подбираешься. Но я это запрещаю. Категорически.
Барди покачал головой.
— Я не трогал ее. Клянусь. — Он улыбнулся. Рикардо укоризненно надул губы.
— Но у нее помада смазана, а я терпеть не могу женщин с испорченным гримом. И у тебя ее помада на губах. Поэтому ты выглядишь сейчас просто смешно. Ну, ладно. Зачем, черт побери, тебя сюда занесло?
— Важное дело, — ответил Барди и вдруг совсем иным тоном продолжил: — Сядь и перестань болтать о своей ассистентке. А если не хочешь увидеть ее в постели с другим, пусти в свою.
— Хватит, Барди. Чего ты хочешь? — Кадим сел на диван, раздраженно поправил подушки. Антонио рассеянно закурил сигару, и Рикардо, учуяв дым, нахмурился еще сильнее: он не терпел табачного дыма.
— Ты, конечно, знаешь о моих неприятностях с одним из клиентов, — начал Барди.
— Да. Лаборд мне звонил. Сказал, тебя разыскивают молодой человек и девушка.
— Верно. Они приходили к Лаборду с расспросами об Элзи и о тебе.
— А на кого они работают? Если ты это выяснишь, то тут же от них избавишься.
— На кого они работают, я не знаю. Да и не все ли равно? Кстати, о молодом человеке уже позаботились. Взяли в кафе «Цезарь» на этой неделе, и, как многие до него, он закончил жизнь в Сене.
Рикардо протестующе взмахнул тонкой рукой.
— Подробностей не надо. Я всегда ненавидел эту сторону нашей работы. Бедный молодой человек.
— Но чересчур упрямый — и неглупый. Проник даже на собрание Бьянери. А это было уже серьезно.
— Раньше, но не теперь?
— Ну… — Барди подошел к окну. На озере играли яркие солнечные блики. Трое мальчишек раскачивались в челноке так, что он понемногу наполнялся водой. Наконец утонул и троица залилась счастливым смехом.
— Что же беспокоит тебя, Антонио?
— В сущности, ничего. Но ты же знаешь — я человек осторожный. Мне приходится быть таким. И нам всем тоже. Парня обезвредили, но меня озадачивает поведение его сообщницы. Она исчезла.
— А что ей еще оставалось? Бедняжка, наверно, испугана до полусмерти.
— Ты недооцениваешь этих людей, Рикардо, — усмехнулся Барди. — Она отнюдь не бедняжка. Она сметлива и отважна. Спасая молодого человека на пляже Пампелон, она не моргнув глазом выстрелила в Джана. Кстати, Джану последнее время не сидится на месте, и, по-моему, с ним надо что-то делать, а то начнется ссора из-за Марии.