— Она не глупа.
— И, кажется, верит в то, что говорит.
— А ты веришь ей?
— Тебя это волнует?
— Не особенно.
Она остановилась перед светофором и барабанила пальцами по рулю, пока не зажегся зеленый.
— Я не очень-то верю, — сказала она.
Ну и Бог с тобой, решил я. Какая мне разница, кто верит, а кто не верит, если они не пытаются мешать мне. Я откинулся на спинку сиденья, все еще думая об исчезнувшем письме. Мы выехали на трассу, ведущую в город. Раскинувшийся в миле от нас Линкастл, обволакиваемый ночью, был похож на огромный кегельбан.
Венди подрулила к бордюру и остановилась.
— Выходи, — сказала она. — Мне еще нужно забрать свою одежду и ехать к Луи.
— Может, все-таки забросишь меня в город?
— Я ужасно тороплюсь, Джони.
Я улыбнулся.
— Ну хорошо, спасибо и на этом.
Я открыл дверь и выставил ногу, собираясь вылезать. Она взяла меня под руку и удержала. На ее лице было такое же выражение, как у вдовы Минноу, когда она смотрела на меня.
— Джони… Ты вроде хороший парень. Надеюсь, ты знаешь что делаешь.
— Да.
— Я… я полностью доверяю тебе.
Она наморщила носик, как маленький ребенок, и засмеялась. Я потянулся к ней. У нее было достаточно времени, чтобы понять, что я намерен сделать. И мне не пришлось обходить машину и наклоняться к ее окну, как в прошлый раз. Наши губы встретились, и она затрепетала от нежности.
Она надула губки, когда я оторвался от нее — слишком быстро, как ей показалось, — и послала мне воздушный поцелуй, когда я помахал ей на прощанье. Машина сорвалась с места и через секунду скрылась из виду. Я поймал такси, доехал до города и вышел в самом пекле того, что водитель назвал самой горячей точкой в старых добрых Соединенных Штатах.
Глава б
Я провел остаток вечера, бродя по злачным местам города. Два часа я добросовестно пил пиво и пытался напасть на след Веры Вест. К десяти в моем активе имелись всего лишь два человека, которые вспомнили, что видели ее с Серво. В пять минут одиннадцатого я вышел из «Синего Зеркала» и решил разобраться с типом, который висел у меня на хвосте. Я засек его во втором кабаке, он прилип ко мне, как банный лист к заднице.
Это был невысокий коренастый человек в сером костюме и серой летней шляпе. Он шел немного боком, как краб, загребая правой, а его левая рука, согнутая в локте, явно придерживала пушку под мышкой. Копы в этом городе, безусловно, нуждались в нескольких уроках того, как следует вести объект, оставаясь незамеченным.
Я свернул с главной улицы и оказался в районе жилых домов. Вскоре мне попался укромненький темный уголок. Я шел так, что он думал, будто я иду куда-то по делу и не замечаю его топанья.
Я завернул за угол и шагнул в кусты, ожидая, когда он появится из-за поворота. Он вылетел прямо на меня, и не успел и глазом моргнуть, как я заломил ему руки за спину. Он взвыл от боли. Я уперся коленом ему в позвоночник и потянул за руки, изогнув его, как лук.
— Только дернись, и я сломаю тебя пополам.
Он сообразил, что я не шучу, и только тихонечко поскуливал, пока я, ткнув его носом в землю, обшаривал одной рукой карманы. Я вытащил револьвер и бросил его на землю. Потом выудил бумажник. За ним последовала всякая мелочь. Того, что я искал, у него не было. Полицейского значка.
Я напомнил ему о своем существовании, и он отозвался хрипом, зародившимся в груди, но так и не вырвавшимся наружу.
— Кто послал тебя, приятель?
Его голова откинулась назад, шляпа упала. В тусклом свете его глаза были похожи на пару больших стеклянных бусинок. Слюна текла из уголка рта и капала с подбородка. Я чуть отпустил его и повторил вопрос. Ответа на него я так и не услышал. Где-то рядом раздался оглушительный треск, свет померк, и я провалился в бездонную пустоту.
Потом мне показалось, что я в самой преисподней, и черти бьют своими кувалдами по моему черепу. Затем я услышал голоса и звуки, как будто кто-то увеличивал громкость, вращая ручку радиоприемника.
Я попробовал пошевелиться, и одиночные выстрелы кувалд тут же сменились автоматными очередями. Я сидел, не двигаясь, пока этот засранец в моем мозгу не расстрелял весь свой диск.
Тогда я услышал, как один голос сказал:
— Черт возьми, он чуть не сломал мне хребет.
— Заткнись, ты сам напросился. Ты даже не пытался скрыть, что висишь у него на хвосте.
Первый голос разразился страшными проклятиями. Каждому из его приятелей досталось на орехи.