Войдя в город, я остановился у аптеки и забрался в телефонную будку. Я набрал номер отеля и попросил позвать Джека. Когда он взял трубку, я сказал:
— Это Макбрайд. Ты помнишь того цирюльника, что стриг меня сегодня?
— Конечно. Его фамилия Луц. Мы зовем его Луц-Туц. А зачем он вам?
— Да так, простое любопытство. Спасибо.
— Не за что. Кстати, откуда вы звоните, мистер Макбрайд?
— Из телефонной будки.
— О!.. — Казалось, что он удивлен.
— Что — «о»?
— Вы видели вечерние газеты?
— Нет, черт возьми. Я только что из больницы. Мне осматривали голову.
— Тогда вам следует взглянуть на них.
Он повесил трубку прежде, чем я успел спросить его о чем-нибудь еще. Около аптеки я купил газету и понял, что он имел в виду. Вся первая страница была кашей, сварганенной на скорую руку, потому что статью, которую предполагалось тут напечатать, явно изъяли в последнюю минуту. От нее остался только столбик в одну колонку, и можно представить ярость наборщика, которому пришлось работать сверх положенного времени. Заголовок гласил: «Полиция задерживает подозреваемого в убийстве». И далее шла сама заметка: «Сегодня утром полицией был задержан бывший житель Линкастла Джони Макбрайд, обвиняющийся в убийстве окружного прокурора Роберта Минноу. Как вы помните, пять лет назад Роберт Минноу вел расследование деятельности заправил игорного бизнеса, которое грозило вылиться в самый сенсационный процесс нашего времени. Тогда Макбрайду удалось бежать из города. Сегодня же Макбрайд был отпущен после допроса. Капитан Линдс отказался прокомментировать свои действия».
И все, дорогие мои. Ни больше ни меньше. Моя песенка еще не спета… пока. Я улыбался, пока не свело скулы. Потом вспомнил, зачем, собственно, приехал, вернулся в будку и нашел в телефонной книге номер Луца-Туца.
Парикмахера не было дома. Мне назвали бар, где я мог найти его. Я заплатил таксисту доллар, чтобы он доставил меня туда. Войдя в бар, я увидел Луца в кругу благодарных слушателей. Он рассказывал им со всеми подробностями то, чего никогда не было: как он практически в одиночку поймал этого Макбрайда.
Врал он просто-таки вдохновенно. Я стоял и глядел на него до тех пор, пока он не поперхнулся, как будто в горле у него застряла кость. Он поверил всему, что прочел в моих глазах, губы у него посинели, глаза закатились, и бедняга замертво рухнул на пол.
Я выпил пива и вышел, когда они выносили Луца из бара. Всем было досадно, что он не закончил свой рассказ. Завтра я спущусь побриться и попрошу закончить его лично для меня. Я был уверен, что отныне сей парикмахер никогда не раскроет рта в полиции.
В этот вечер мне предстояло сделать кое-что еще. Таксист, который привез меня в бар, все еще стоял на стоянке, и я попросил его отвезти меня на вокзал. Мы поехали по главной улице, так что у меня появилась возможность увидеть, как она выглядит в это время суток.
Она выглядела потрясающе. Она выглядела именно так, как об этом писали газеты и журналы и говорило радио. Может быть, вы слышали об этом городе. Когда-то в здешних горах нашли медную руду, и скоро у их подножия вырос хорошенький маленький городок. В нем жили довольно шебутные ребята, которые строили себе дома, плавили руду и занимались бизнесом. Все были счастливы.
Все так бы и шло своим чередом, если бы «сухой закон» не повернул жизнь в городке на 180 градусов. Линкастл не ратифицировал его, как это сделали три больших города нашего округа, поэтому тот, кто хотел промочить горлышко, просто приезжал сюда и пил сколько душе угодно. Линкастл стал, если можно так выразиться, вольным городом. Маленьким Рено. К вашим услугам здесь на каждом шагу имелись игорные дома и игровые автоматы. Никто больше не утруждал себя работой в медеплавильнях. Игорный бизнес приносил куда более высокую прибыль.
Интересно, сколько они заплатили убийце окружного прокурора, которому не нравились все их делишки.
Таксист вышел и открыл мне дверцу.
— Пожалуйста, с вас полтора доллара.
— Держи два. Бери-бери. — Я захлопнул дверцу и поднялся на платформу.
Вокзал был почти пуст. Молоденький негр свернулся калачиком в ручной тележке, положив голову на импровизированную подушку из посылочных мешков, в зале ожидания женщина с младенцем на руках прикорнула в уголке. В дальнем боксе прятался темный, казавшийся мертвым автобус. Именно там пасся вчера борец-боксер, и я посмотрел, не зашевелится ли кто-нибудь в темноте.