Леди Джейн беспокойно посмотрела на своего собеседника.
— Мой муж знает?
— Конечно, потому что я хочу, чтобы мы с вами любили друг друга открыто.
Теперь она уже не сомневалась, что имела дело с безумцем, но не испытывала страха, скорее это ее забавляло. Она продолжила игру:
— Вы рассказали об этом сэру Микаэлю?
— Да.
— Что он вам ответил?
— Он мне показался несколько шокированным.
— Я думаю!
— Естественная реакция, но он, наконец, поймет, что ему следует отступить, потому что я люблю вас, а вы должны меня полюбить.
Она не могла удержаться от смеха.
— Потому что я должна вас полюбить?
— Обязательно.
— Мне кажется, вы забыли, что я порядочная женщина?
— Я надеюсь, потому что я тоже — порядочный человек, и хочу вас любить самым честным образом в мире.
— Скажите, это вы — тот джентльмен, который сослался на меня, чтобы встретиться с сэром Микаэлем?
— Да, но я не джентльмен, просто счастливый человек, потому что люблю и любим.
— Мной?
— Вами.
— Могу я спросить вас, почему вы решили, что я вас люблю?
— Признаюсь, у меня мало доказательств… По правде сказать, вы холодны, и это меня расстраивает.
— Не думаете же вы, что я должна броситься вам на шею?
— Да.
Джейн расхохоталась. Это, кажется, не обидело ее собеседника, сказавшего:
— Вы чудесно смеетесь… так молодо…
И леди Уортэм поняла, что она давно так не смеялась, очень давно.
— Это вы сказали мужу, что у меня серые глаза?
— Да.
— Зачем было сочинять эту ложь?
— Я не хочу, чтобы ваши глаза были для меня того же цвета, что и для других.
Этот молодой человек забавлял леди Джейн и в то же время трогал ее…
— Садитесь… Кстати, как вас зовут?
— Мортимер Нарборо.
— Мортимер… Правда?
— Правда.
— Впрочем, в вас все необычно… А на что вы надеялись, входя сюда, не будучи представленным?
— Увезти вас.
— Куда?
— В Камберленд.
— Почему в Камберленд?
— Потому что я там живу… Там очень красиво, вы знаете? Вы увидите мои озера… У меня есть маленький дом на краю леса на берегу Деруэнта… Маленький дом для Белоснежки и ее семи гномов… Мне кажется, вы будете там счастливы.
Вдруг что-то прорвалось в сердце леди Джейн. Рассказ этого чудака вынес на поверхность ее сознания давно забытые мечты о разделенной любви. Голос ее дрогнул, когда она спросила:
— Когда вы меня полюбили?
— С тех пор, как увидел вас в парке Сан-Джеймс. Три месяца тому назад.
— И вам этого было достаточно, чтобы выстроить целый роман?
— Чтобы начать жить.
Леди Джейн взглянула на него.
— Мистер Нарборо, возвращайтесь поскорей в ваш Камберленд и постарайтесь забыть эту историю.
— Вы выставляете за дверь человека, который вас любит так, как я люблю? Это невозможно, Джейн!
Молодая женщина встала, чтобы уйти.
— Перестаньте меня называть так, прошу вас.
— Хорошо, Симбелина.
— Симбелина?
— Я так назвал вас, когда впервые увидел, и так вас называю в своих письмах к вам.
— Вы мне пишите?
— Каждый вечер вот уже три месяца. Мне кажется, у меня есть способности, чтобы писать любовные письма.
— Тогда почему бы не писать их другим?
— Что за вопрос! Да потому что я люблю вас!
— Опять!
— Как это опять? Мы любим друг друга всего десять минут и вы хотите, чтобы все кончилось? Вы даже не поцеловали меня!
Леди Джейн прекрасно понимала, что ей нужно было встать в позу оскорбленной невинности и немедленно прогнать этого нахала. Но, слушая Мортимера, она возвращалась в годы своего детства, когда ее гувернантка мисс Дженифер Холмес читала ей сказки, где все было просто и чудесно. Ей казалось, что Мортимер пришел к ней из тех книг в красной обложке с золотым обрезом. Было бы смешно сердиться над персонажем из тех волшебных сказок. Лучше было продолжать игру. Леди Джейн улыбнулась своему странному гостю.
— Я думаю, Мортимер, что вы меня действительно любите какой-то романтической безумной любовью… Благодарю вас… Это очень приятно узнать, что тебя любят… только, вы пришли слишком поздно. Я — замужем и всегда буду верна своему мужу…
Она встала, ласково положила свою руку на плечо этого большого ребенка и тихонько повела его к двери.
— Я вам очень признательна за те прекрасные воспоминания, которые вы мне подарили…
Она открыла дверь, ведущую в вестибюль.
— Я буду думать о вас, когда мне станет грустно… Я буду говорить себе, что там, на берегах озера в Камберленде, в незнакомом мне доме меня ждут письма о любви, которые я никогда не прочту…