— Джейн… моя Джейн, наконец найденная и тут же потерянная…
Она слегка его подтолкнула.
— Прощайте, Мортимер…
В этот момент сэр Микаэль, хитрый, полный ненависти и грязных мыслей, вошел в салон, разом прогнав те призраки, которые возникли в памяти Джейн и защищали ее в этой жизни.
— Надеюсь, что не помешал вам, дорогая?
Внезапно спустившись на грешную землю, леди Джейн вскрикнула, и этот крик показался леди Ходдесдан и Реджинальду, которые шли позади доктора, криком виновной в измене супруги. Леди Элен не удержалась и воскликнула:
— Действительно, дорогая, если бы мне сказали, я бы не поверила! Что касается вас, мистер… мистер…
Мортимер улыбнулся ей.
— Мистер Нарборо.
— Вот именно… Ну что ж, если бы я была мужчиной…
Уортэм перебил ее:
— Прошу вас, леди Ходдесдан…
— Вы правы… Это касается только вас!..
Леди Джейн наконец поняла, что они о ней подумали, и возмутилась.
— Что это значит, Микаэль?
— Может, это мне следует спросить вас, что делает здесь этот человек?
— Ну так спросите меня.
Такая искренность совсем не была в интересах доктора, и он попытался снова овладеть ситуацией.
— Я не хотел бы публично вас унижать!
— Унижать? А как вы могли бы меня унизить?
И снова леди Ходдесдан вмешалась не в свое дело.
— Но Джейн, вы, кажется, не понимаете, что этот человек всюду рассказывает, что любит вас и хочет устранить сэра Микаэля?
Леди Джейн рассмеялась.
— Не могу себе представить, что Мортимер мог бы кого-то убить…
Микаэль, разъярившись, вскричал:
— Как? Мортимер?
Леди Ходдесдан обратилась к Реджинальду как к свидетелю:
— Невообразимо!
Мажордом лишь горестно покачал головой, как если бы ему сказали, что тред-юнионы выбрали для своего ежегодного конгресса Букингемский дворец. Нарборо решил, наконец, покончить со всем этим.
— Почему столько разговоров? Я ведь говорил вам, что люблю вашу жену?
Леди Ходдесдан застонала:
— О, Боже мой!
И она без чувств упала в почтительно протянутые руки Реджинальда Чедгрейва. Возникло некоторое замешательство. Реджинальд спрашивал сэра Микаэля, что ему делать с его ношей. Леди Джейн требовала у своего мужа вразумительно объяснить его недомолвки, а он, в свою очередь, требовал, чтобы Мортимер немедленно ушел. Видя, что никто и не думает о ней, леди Ходдесдан решила придти в себя и, посчитав, что сэр Микаэль готов был броситься на того, кого считал любовником своей супруги, предупредила его:
— Уортэм! Не делайте этого! Вспомните, кто вы!
Доктор внезапно успокоился и поклонился ей:
— Благодарю вас, моя дорогая, за ваше предупреждение…
Снова овладев собой, он улыбнулся своей супруге:
— Я уверен, что это просто недоразумение и вы развеете мои подозрения, Джейн, когда захотите. Я прошу всех все забыть и пойдемте что-нибудь выпьем, чтобы придти в себя… Реджинальд?
— Что вам подать, сэр?
Доктор вопросительно повернулся к леди Ходдесдан, которая промяукала:
— Вы же знаете мою слабость к джину, дорогой…
Мортимер воскликнул:
— Ну что ж, миледи, наши вкусы сходятся… Я очень люблю джин… но пью его очень редко.
Сэр Микаэль заметил ехидно:
— Из благоразумия?
— Из экономии.
Леди Элен сделала гримасу, доктор улыбнулся, а Джейн умилилась простоте этого молодого человека, который не знал, какую ошибку он допустил, признавшись в бедности. Леди Ходдесдан сухо проговорила:
— Я думаю, мистер…
— Нарборо.
— Мистер Нарборо, что наша общая склонность к джину — это единственное, что нас объединяет. Но сама мысль, что мы можем любить одно и то же, мне отвратительна. Я выпью виски, Реджинальд…
Леди Джейн и ее супруг также согласились на виски.
Реджинальд вышел, чтобы принести напитки и почти тотчас вернулся, толкая перед собой столик на колесах со стаканами и солеными бисквитами.
— Я сам налью, Реджинальд.
Тот сухо поклонился и вышел. Он не понимал, как сэр Уортэм мог пить в компании с таким человеком, который намеревался не только соблазнить его жену, но и убить его самого.
Пока леди Джейн угощала всех птифурами, Микаэль, по привычке, протянул стакан с джином леди Ходдесдан, которая, уже забыв, что хотела выпить виски, взяла то, что ей дали и быстро, как старая алкоголичка, поднесла его к губам. Доктор наполнял стакан Мортимера, когда странный звук заставил его обернуться. Он чуть не уронил бутылку. Леди Ходдесдан, держась за сердце и округлив глаза, захрипела и упала.