– Вы абсолютно ни при чем, – продолжал Швоб. – Извините за все те беспокойства, которые мы вам причинили, но уж больно здорово было разыграно. Нас провели.
– А теперь, – сказал Рагонден, – не пошли бы вы куда-нибудь подальше, мы вас не держим. Мы ведь не полиция и не мафия.
– Я ведь говорил тебе, Швоб. Говорил, что это неправильно!
XII
Мартовский день клонился к закату. Мелкий ледяной дождь поливал грузовик. Вид из окна был таким скучным, что, казалось, на дворе глубокая осень. Серые рваные облака висели над горизонтом, хребты гор заволокла дымка. Ниже в долинах, в местах, защищенных от холодных северных ветров, храбро зазеленели кустики, на на самом плоскогорье, бесцветном, диком и суровом, вечные блеклые травинки выглядели также тускло. Январское холодное и яркое июльское солнце поочередно набрасывалось на эти сухие былинки, покрывая их то желтой, то серой краской.
– Мерзкая погода! – машинально бросил Шап. Алиса не ответила. На нее действовала меланхоличность пейзажа. Завернувшись в испачканную машинным маслом «аляску», она рассеянно улыбалась, ее взгляд был обращен на блестящее от дождя шоссе.
– Почти пять, – сказал Шап. – Если сведения Флота верны, мы их скоро увидим.
– Ты хочешь удостовериться, что они уезжают? Он вздохнул и замолчал. Вся нижняя часть его лица, испещренная ранами, была закрыта белой марлей и розовыми полосками лейкопластыря; он вел машину с озабоченным видом. Конец его неприятностей не принес ему облегчения, он чувствовал себя чрезвычайно усталым, его мучила тоска. На его жизни и на его мыслях осело темное пятно, оно исчезнет нескоро, должно будет пройти много времени и должно пробежать под колесами автомобиля множество дорог. Он замедлил, сбросил газ, через некоторое время выключил передачу и плавно притормозил. Они находились у края плато. По склонам Коса вилась дорога, ее последняя петля исчезла в роще вечнозеленых дубов.
– Они должны проехать здесь! – Что ты так беспокоишься? – спросила Алиса. – Этот парень… как его, Швоб, в общем и целом извинился перед тобой. Они поняли, что ты тут ни при чем. И задерживаться здесь им нет никакого смысла.
– Я хочу видеть, как они уезжают. Алиса посмотрела на него. Он был спокоен и угрюм. Таким она его еще не видела.
– Если тебе не холодно, – продолжал Шап, – мы могли бы пройтись пешком. Алиса подняла воротник куртки и вышла из грузовика. Они шли мимо сероватых трав, затопленных водой. Шап говорил и говорил своим спокойным голосом; она решила, что он взволнован.
– Я люблю свое ремесло, – рассуждал Шап. – Оно многому учит, тут всегда надо быть собранным. Я езжу с восемнадцатилетнего возраста и знаю все пути-дороги нашего департамента. Дороги, они как женщины, есть красивые и уродливые, есть строптивые, которых надо укротить, и потаскухи, обманывающие взгляд, на которых можно сломать себе шею. Есть дороги, на которых наращиваешь себе мышцы, и другие, такие нежные, что убаюкивают.
Я люблю свой инструмент, звук мотора, когда он ревет во всю мочь на подъеме и несет все десять тонн легко, как цветок. Я люблю людей моей корпорации, это крепкие ребята, они умеют жить и не боятся ни испачкать руки, ни протянуть руку помощи товарищу. Он остановился. Алиса проследила за его взглядом: сквозь туман и дождь она различила серую «ведетту», спускающуюся с горы. Побледневший Шап замер в напряженной позе, провожая глазами машину:
– Эти парни могут по праву сказать, что отравили мне существование! Тут «ведетта» исчезла за вечнозелеными дубами. Шап пришел в себя, обернулся к Алисе и дружески пожал ей руку. Его задумчивые глаза обратились на стоящий неподалеку грузовик. Отвязавшийся угол зеленого брезента хлопал на ветру.
– Раз ты жена водителя, – Шап явно сделал над собой усилие, – я научу тебя завязывать шоферский узел, без него никак не обойтись. Шап говорил, но мысли его были далеко, а улыбка рассеянной.
– Делаешь вот так: – объяснял он, натягивая веревочку, – проводишь снизу, потом справа вверх, вниз, слева вверх, петлю… Алиса взяла его за руку; он замолчал. Она посмотрела на его загорелую твердую руку, поросшую легкими волосками и пахнущую соляркой; она поднесла ее к губам и с нежностью поцеловала.
СОДЕРЖАНИЕ
Бевис Винтер СТИВ КРЭГ И ЗВЕЗДА В ОПАСНОСТИ3 Перевела с английского Е.Л. Лившиц
Дейвид Гудис ТРЕВОЖНАЯ КРАСОТА 163 Перевела с английского Е.Л. Лившиц
Жорж Байль КРОВЬ В СОЛЯРКЕ 301 Перевела с французского Е.Л. Лившиц
Москва, «Грэгори-Пэйдж», 1995
Зарубежный криминальный роман Выпуск № 15