Когда подошли к дому отдыха, нас увидела тетенька и спросила:
– Вы кого-нибудь ищете?
– Васильеву Анастасию Павловну, кухарку, – ответил я.
– Пойдемте со мной, – сказала тетя и отвела нас в подсобное строение. – Павловна, встречай гостей! – крикнула она в пространство.
В сторонке от входа сидел на табуретке бородатый мужчина. Он что-то делал с блестящими железными банками. Такими, как у мороженщика на тележке. Когда подошла мама, я спросил у нее про банки. Она подвела нас к бородачу:
– Егорыч, угости-ка моих мороженым.
– Для тебя всегда готов, Настасья Павловна.
Пока мама ходила наполнять наш судок, Егорыч взял два блюдца, положил на каждое по три шарика мороженого, да еще полил их красным сиропом. Дал нам по чайной ложке:
– Ешьте не торопясь. Сначала подержите кусочки мороженого во рту. Дайте им согреться, а уж потом глотайте. Иначе горло может заболеть.
Такой вкуснятины мы еще не пробовали! Раньше мы знали только круглое мороженое с именными вафлями. Несмотря на предупреждение, мы с мороженым очень быстро управились.
Судок из трех небольших кастрюлек был нетяжелый, нести его было удобно. Не доходя до спуска к речке Тоня сказала:
– Давай посмотрим, что в кастрюльках?
Мы нашли плоский камень на обочине дороги, уселись на него. В верхней кастрюльке была гречневая каша, в средней – десяток еще теплых котлет и случайно забытая ложка на дне. А в нижней кастрюльке был душистый гороховый суп. У нас тут же разыгрался аппетит. Но ложка только одна!
– Давай сначала я поем, а потом – ты, – предложил я.
Но Тоня не согласилась:
– Ждать неинтересно. Давай по очереди. Ложку каши тебе, потом ложку мне.
Так и сделали. Ложку передавали друг другу не облизывая. Обычно дома мы ели кашу из-под палки. А здесь так увлеклись, что не замечали прохожих, ели у всех на виду. Видимо, наш пир на обочине заметил кто-то из маминых знакомых и рассказал ей. Когда мама вернулась с работы, Тоня уже спала. Мама так живо рассказала бабушке, как азартно мы уплетали кашу одной ложкой, перепачкав свои носы и щеки, что мы все трое долго смеялись.
Потом мама сказала мне:
– А вообще-то вы молодцы. Теперь вам через день придется ходить ко мне. И берите с собой две ложки, раз вам нравится обедать на воздухе. Только с дороги отойдите в сторонку, где пыли нет.
В доме через дорогу появились два новых мальчика – дачники. Младшего звали Алик, ему шесть лет было. Ходил всегда в белой панамке и с сачком для ловли бабочек. Но сам не ловил, а просил кого-нибудь, чтобы ему поймали. Потому что боялся упасть, ушибиться. Гогочка, одним словом.
А старший брат его, Дима, был не таким. Он много знал, много умел. В седьмой класс перешел. На взрослом велосипеде он снял седло и привязал обычную подушку на раму, чтобы доставать до педалей ногами. Лихо гонял, выделывая круги и восьмерки. Он с ребятами, даже младше себя, общался как с равными – дружелюбно и просто. Не задирая носа. С увлечением принимал участие в наших играх в лапту, в штандер, в казаки-разбойники. Мог с удовольствием гонять жестяной обруч с проволочным водилом. Иногда играл в перевертыша. Это такая игра на мелкие деньги. Выбиралась ровная площадка с твердой землей. На кон стопкой ставились монеты – орлом вниз, а решкой вверх. Медные алтыны (три копейки), пятаки или белые гришки (гривенники) – как договорятся участники. За десять шагов проводилась черта. С нее надо было бросать свою битку, чтобы установить очередь. Чья битка ляжет ближе всего к стопке монет, или даже попадет в стопку, тот бьет первым. Если после удара биткой монета перевернется орлом (то есть гербом) вверх, то игрок забирает эту монету себе и продолжает бить другие монеты. У каждого была своя битка. Особо ценились свинцовые «лепешки» с колечком, служившие грузилом у рыбаков. У меня был плоский камень, найденный на реке, а у Кольки – наружное кольцо от подшипника. Дима быстро освоил эту игру, часто выигрывал.
Но охотно раздавал свой выигрыш тем, кто попросит.
Однажды к играющим подошла ватага ребят от 12 до 15 лет во главе со Степкой Оладушкиным, который считался известным хулиганом в округе.