Вернувшись домой за полночь, я не обнаружил в нем Лидии. На кухонном столе нашел кусок бумаги, на котором синими чернилами было написано следующее: «Срочно позвони отцу». Слово «срочно» было подчеркнуто два раза. Я понял, что в мое отсутствие произошло что-то ужасное. Я побежал в комнату к Ненаду и открыл дверь. Он глубоко дышал во время крепкого сна. Я задумался, а стоило ли мне звонить отцу так поздно? Я набрал номер и после двух гудков в трубке раздался голос брата.
— Это Боги. Что случилось?
— Я должен рассказать тебе о кое-чем ужасном… — Последовала пауза, после которой он с упреком сказал: — Наша мама умерла. Мы не могли сообщить тебе об этом… так как никто не знал, где ты есть. Мы похоронили ее три дня назад… Боги, тебе бы следовало быть на похоронах матери.
Я молчал, задумавшись на мгновение о варианте прекращения «Интенсива» ради того, чтобы прийти на похороны матери. И тут же внутренне отверг его. Пусть бы родня думала, что хотела, но я бы остался с моими людьми. Именно из-за вероятности подобных обстоятельств я никого не поставил в известность, куда мы собирались. Если бы я узнал, что умерла чья-то мать, то сказал бы об этом сыну или дочери лишь в самом конце. Я полагал, что сделал своей матери одолжение, полностью погрузившись в Истину. Она должна была это чувствовать, когда покидала свое тело. Я сказал решительным голосом:
— Я сделал для матери лучшее, что только было возможно. Для нее было лучше, чтобы я оказался на «Интенсиве», чем на кладбище… Позови Лидию к трубке!
Он ничего не говорил пару секунд.
— Лидии здесь нет. Хочешь поговорить с отцом?
— Нет, я поговорю с ним попозже, как только приду в себя.
Отец сорвал бы на мне всю злость. Истории, которые я слышал многократно, подкреплялись примерами из его нравственного образа жизни, именами людей, которых он высоко оценил, подробными описаниями прощания с умершими родителями и родственниками, каждый из которых заслуживал уважения. Будучи столь открытым и уязвимым, как сейчас, я бы не смог выдержать его монологов без грубых слов. Лидии не было ни у него, ни дома. Где же она могла быть?
Она пришла лишь к полудню следующего дня. После долгих часов одиночества мое желание рассказать ей о том, как я по ней соскучился за эти четырнадцать дней, улетучилось. Поначалу меня волновало ее отсутствие, потом злило, а под конец я оцепенел. Я завалился спать в одежде где-то в полдень. Сон, отягощенный волнением, продлился совсем недолго, не принеся вожделенного отдыха. Я проснулся от звука поворачивающегося ключа во входной двери. Лидия подошла к двери комнаты, которую мы делили с Ненадом, и, остановившись на секунду, сказала:
— Нам нужно поговорить. Я должна тебе кое о чем рассказать. Пожалуйста, отнесись к этому прилично.
Она была напряжена: бледная кожа на лице натянута, губы плотно сжаты. Я сел на край кровати, протирая глаза:
— Итак, выкладывай, что у тебя там.
— Пойдем ко мне в комнату, — сказала она и ушла. Тогда я и увидел Синишу Поповича у нее за спиной. Он оглядывался по сторонам, делая вид, что не замечает меня. И меня тут же озарило яркой вспышкой, я все понял. Мы сели за ее стол, и она склонилась над Синишей. Он выглядел неуклюже с его частым дыханием и сощуренными глазами.
— Если вкратце, — начала Лидия, — то я хочу подать на развод. Я хочу выйти замуж за Синишу… Нужно обговорить кое-какие детали, включая опекунство над Ненадом.
Она была взволнована, но в то же время решительна, когда произносила эти слова. Женщины, подобные Лидии, выражают такую уверенность лишь тогда, когда речь заходит о благосостоянии их ребенка, и когда они начинают вить новое супружеское гнездышко. Теперь было ясно, откуда бралась ее уверенность в коротких разговорах, что происходили у нас в последние два месяца. Она внимательно выбирала, что надеть, часто ходила к парикмахеру, начала заниматься гимнастикой по утрам — после стольких-то лет! — и часто чистила зубы, а когда хотела придать важности своим словам, эффектно откидывала голову назад. Она откладывала на потом все эти события, которые начали развиваться давным-давно, и смерть моей матери лишь упростила ситуацию. Ей было трудно признаться перед моей матерью, что она бросала меня и Ненада ради другого мужчины.
— Только, пожалуйста, никаких скандалов, драк и грязных слов. Я бы хотела, чтобы развод проходил спокойно и цивилизованно.
— Могла бы и одна рассказать мне об этом, необязательно было приводить подмогу. Чего ты ожидала, что я начну крушить все вокруг в доме от отчаяния?