— Проклятье!
— Я хотел тебе сказать раньше, еще там, на борту, но, с другой стороны, это хорошая новость. Если бы мисс Рид оказалась мальчиком, тебя бы ждало глубочайшее разочарование в жизни.
Я лишь вздохнул, признавая правоту старого друга.
— Тогда выходит, они тащат нас в ловушку. Все эти басни про верфь в Риге и высокопоставленного дядю в Париже лишь для того, чтобы заманить нас во Францию, прямо в руки тамошней контрразведки.
— Может, и так, — согласился напарник. — Но я думаю, история с золотом на берегах Сакраменто их настолько подцепила, что банально сдавать нас на ужин мадам Гильотен они вряд ли станут.
— Пожалуй. Скорее всего, действительно затеялась какая-то подковерная борьба. Хорошо бы выяснить, кто на самом деле эти двое и чего хотят. Естественно, кроме золота.
— А может, ничего, кроме него, душевного, и не хотят?
— И в этом тоже неплохо бы убедиться. Но ответь мне, если ты уже давно понял, что мисс Рид и ее брат не те, за кого себя выдают, почему загодя не предупредил меня? Почему не остановил?
— Капитан, вот ты странный! Ты ж помнишь, что ван Хеллен слышал о твоей миссии, так сказать, в прямом эфире. Был это мистер Рид или его тайный агент — глубоко по барабану. В Париже уже, вероятно, готовят ковровые дорожки к твоему приезду, а заодно — почетный караул трех сортов войск. В принципе, эта семейка могла пустить дело на самотек. Ван Хеллен явился бы к принцу через пару дней после нашего отъезда, напел песен, как его похитили разбойники, надеясь получить выкуп, а намедни, скажем, упились, как свиньи, и вот он здесь, в цветах и в шляпе. Но они так не сделали. Стало быть, у них имеется явный тайный интерес. Так пусть до поры до времени думают, что все идет по их хитроумному плану. Я ж знаю, ты придумаешь, как выкрутиться.
— Спасибо, удружил.
— Да всегда пожалуйста, чуть шо, обращайся. Но, Капитан, я уже притомился с ответами и еще не закончил с вопросами.
— Давай задавай.
— В мои многочисленные таланты входит пилотирование легкомоторных самолетов, но в смысле кораблей я могу разве что с барышней, на веслах. Кстати, ты уже озаботился, где мы берем корабль?
— Конечно. Не только где, но и какой. Сейчас только обсудим с его капитаном детали, и можно будет стартовать.
— Я в тебя верил! Тогда я пойду окучивать ридное семейство.
— Только, пожалуйста, не переусердствуй.
— Ой, не делай мне смешно, я ж обещался быть серьезным.
Связь отключилась. До начала активных действий оставалось еще несколько часов, и следовало утрясти некоторые насущные вопросы.
— Красивый. — Я еще раз поглядел на куттер. — Действительно, стриж. Должно быть, быстроходный?
— Летит, как птица. Но, увы, по артиллерии с фрегатом ему не тягаться. А эти сволочи дежурят неподалеку от портов и перехватывают все, что выходит в море с нашей стороны.
— Да, — согласился я, — незадача. Жак, а что ты скажешь, если у тебя вдруг появится возможность вырваться отсюда?
— Приятель, если ты волшебник и превратишь меня самого в стрижа, я и на это соглашусь.
— Нет, колдовать я не умею.
— А сбежать отсюда невозможно. Стены тридцать футов, башня — все пятьдесят, да еще прибавь сюда высоту скалы, на которой она стоит.
— Господь с тобой, Жак! Я не умею не только колдовать, но также летать и проходить через стены. Я намерен уйти отсюда, и уйти через ворота, если ты со мной…
Молодой офицер поглядел на меня долгим, испытывающим взглядом.
— Гражданин Арно, если ты не шутишь, если ты и впрямь сделаешь это, то отныне и навек…
— Вот и отлично. Тогда ответь, экипаж «Стрижа» в крепости?
— Да, в матросских бараках.
— Ты можешь передать им, чтобы сегодня вечером они были готовы выполнить любой твой приказ, не задавая лишних вопросов и ничему не удивляясь?
— Попробую, Виктор. Матросов заставляют выносить баки с нечистотами из офицерских камер…
— Передай, это очень важно. И да сопутствует нам удача. — Я выставил вперед кулак, будто держа в нем стакан грога, и мой собрат по несчастью, уловив смысл жеста, ответил на него тем же.