Второй раз за полсуток они сталкиваются лицом к лицу со страшной опасностью.
Ланори застывает, настолько она поражена появлением ящера. Когда чудовище скачками приближается к девочке, из-под его лап вырываются вспышки света: изогнутые копи вонзаются в песок и выбивают из него искры; оно разевает пасть, усаженную бесчисленным количеством кристаллических зубов. Нападение происходит в полнейшей тишине — что потрясает, возможно, сильнее всего, и Ланори раскрывает рот в беззвучном крике.
Ящер перепрыгивает через костер, разбрасывая горящие головни и рассыпая во все стороны искры.
«Давай, оттолкни его Силой, заставь уйти, убраться!» — так думает Ланори, но все ее инстинкты цепенеют от нерешительности. Выходит, она погибнет так скоро после начала своего странствия, став жертвой такого чудовища…
Вспышка освещает ночь, и разметанные головешки, кажется, вспыхивают с новой силой. Жуткое существо изгибается и уползает, перемалывая лапами тени и скользя сквозь них в безопасное место. Тварь скрывается в мгновение ока. Проходит секунда, другая, и Ланори резко разворачивается, силясь разглядеть, откуда будет следующая атака.
Дэл держит в руке лазерный бластер. Его ствол еще не остыл. «Нет», — хочет она сказать, потому что это ей следует защищать брата. Руки и ноги странницы трясутся от пережитого ужаса, и она начинает распространять свои чувства и уравновешивать себя в Силе, а тьма за спиной Дэла вспыхивает, словно сотня танцующих звезд.
Ланори шире раскрывает глаза, пытаясь призвать Силу для нанесения удара. Но ее страх остается препятствием — похоже, он «заглушает» Силу, как эта пустыня заглушает звук.
Дэл, предупрежденный реакцией сестры, делает разворот, пригибается — и ночь светлеет от трех бластерных выстрелов, следующих один за другим.
Ящер переворачивается, выхваченный из тьмы выстрелами, и обрушивается на землю рядом с Ланори. Выстрелы Дэла и падение животного беззвучны.
Оружие брата все еще направлено на чудовище. Мальчика слегка трясет, его глаза расширены, будто он не до конца может поверить в то, что сделал. Это старинное оружие ему завещал дедушка, а Ланори всегда отвергала как неуклюжее и ненадежное по сравнению с Силой. Ныне же оно спасло их обоих. Голова ящера болтается на тонком кусочке кожи. Из раны сочится… пыль.
Девочка обнимает брата и пытается сказать ему на ухо спасибо. И одновременно ей стыдно и неловко из-за своей растерянности. Возможно, после стычки с ястребами она переоценивает свои силы. Незаслуженной гордости нет места в сердце истинного дже'дайи.
Они оттаскивают ящера прочь от своего лагеря и закапывают, дабы не явились падальщики. Все происходит в полном молчании, не слышно даже шуршания песка под пальцами. Пока песок не скрывает морду чудовища, оно таращится фиолетовыми глазами в величественные ночные небеса.
Сорок дней прошло с начала путешествия, брат и сестра еще не побывали ни в одном храме, а их жизни уже дважды оказались под угрозой. Ланори думает о долгом пути, лежащем перед ними; об опасностях, с которыми они столкнутся; о расстояниях, которые им предстоит преодолеть по воде, по воздуху, а большей частью пешком. Впервые с тех пор, как они покинули своих родителей, ей хочется домой.
В ту ночь Ланори видит во сне гигантские фигуры, вырастающие из пустыни, скульптуры из песка. То, как они «живут», — недоступно ее пониманию. Они питаются звуками, извлекают энергию из любого шепота, будь то слова любви или крики ужаса. Утром окружавший их рельеф изменился: рядом возникли три горбатых песчаных холмика, и Ланори задается вопросом, не следили ли они за братом с сестрой, пока те спали.
Следующие два дня они идут, напрягая все силы. На третий день после полудня странники замечают изогнутые скальные шпили, возвышающиеся далеко впереди: там находится Цигун Кеш. Ланори волнуется, но это место знакомо ей по головидео. Пустыня крадет звуки, а раскаленный сухой воздух обманывает зрение: храм все еще может находиться в четырех днях пути.
Они движутся дальше, идут днем, встают лагерем ночью, бдительно следят за возможными опасностями, а ночью едва смыкают глаза.
Наконец подростки достигают своей цели, усталые, голодные и дезориентированные. Тишина превращается в тяжкую ношу, что придавливает их к земле. Даже общаться при помощи жестов становится трудно, и последние два дня Ланори чувствует себя так одиноко, будто брат не находится все время подле нее.