Груз был тяжелым, и Эсккар слышал тяжелое дыхание солдат, поднимающих горшки с земли. Казалось, только Гронду все нипочем. Этот вес для него ничего не значил.
Первым в путь тронулся Мьяндро. За ним следовал Эсккар, потом все остальные, выстроившись в затылок. Они прошли вдоль северной стороны деревни, ступая очень осторожно, чтобы не натолкнуться ни на какое препятствие, не свалиться в ров и не оказаться в болоте. Всплеск может долететь до врагов, Осторожность вынуждала идти медленно, и потребовалось время, чтобы добраться до поворота стены, где она заворачивала на восток.
Они шли все так же осторожно, чтобы не попасть в ров и на затопленные земли. Теперь они двигались по открытому участку и могли попасться на глаза противнику, если кто-то вдруг окажется рядом. Группа постепенно отклонялась на юг. Им предстоял долгий пусть, который с каждым шагом уводил их все дальше от Орака. Вначале Мьяндро оставался с ними и вел их ровным шагом. Затем он исчез в темноте впереди, чтобы проверить, свободен ли путь.
Наконец они добрались до первых низких гор, стоящих почти напротив главных ворот, более чем в миле от них.
Мьяндро снова оказался рядом с Эсккаром и положил руку на грудь командира, чтобы остановить группу. Эсккар опустился на колени, радуясь возможности снять груз с шеи, хотя бы на минуту. Из-за веса горшков и грубой веревки он уже натер шею.
Люди радовались отдыху. Мышцы были в напряжении, все устали. Солдаты ждали возвращения Мьяндро и двух его охотников, ушедших вперед, во тьму.
Эсккар поднял голову и посмотрел на звезды. По его расчетам, после ухода из Орака прошло менее двух часов. Путь был бы короче, если бы они выходили из главных ворот, но тогда они столкнулись бы с большим количеством часовых. Ведь алур мерики очень внимательно следили за главными воротами.
Мьяндро снова появился, словно призрак, и поднес губы к уху Эсккара.
— Войско варваров находится прямо за этой горой, примерно в ста шагах. Большинство спит, но они выставили нескольких часовых. Один дозорный стоит вон там. Предположительно, он должен следить за деревней, хотя на самом деле почти все время смотрит на костры. Они ничего не подозревают. Но они находятся между нами и телегами, поэтому мы должны ждать здесь.
Эсккар повторил сообщение Гронду, который шепотом передаст его дальше. Эсккар опять повернулся к Мьяндро:
— Джалену уже следовало атаковать. А то будет поздно.
Мьяндро посмотрел на луну и только после этого ответил:
— Мы бы что-то услышали, если бы его заметили или схватили. Я пойду назад следить за происходящим. С вершины горы можно увидеть и услышать гораздо больше. Держитесь рядом с горой и не издавайте никаких звуков.
И он снова исчез. Эсккар завидовал его способности двигаться бесшумно. Он нервничал при мысли о часовом и пошел вдоль ряда подчиненных, шепотом обращаясь к каждому и проверяя, чтобы они как можно ближе стояли к склону.
Прошло еще какое-то время. Казалось, будто луна бегом бежит по небу. Когда, наконец, началось, они вначале услышали содрогание земли под ногами, и только потом до них донесся шум по воздуху. Это был стук сотен копыт. Лошади с другой стороны горы тоже его услышали, некоторые начали нервно ржать. Это были первые звуки, которые они издали.
Эсккар представил, что там происходит. Джален распределил людей по местам и развел небольшой костер. От него все зажгли тряпки, смоченные в горючей маслянистой жидкости. Эти толстые связки тряпок заранее привязали к концам веревок. Размахивая веревками над головой, каждый солдат создаст большой круг огня, который испугает любую лошадь. Табун внезапно проснется и увидит восемь кругов огня, приближающихся к нему. Лошади понесутся прочь от этого зрелища. Если повезет, и если Джален правильно расставил людей, то прямо в реку.
До Эсккара донеслись другие звуки. Лошади испуганно ржали, вдали тревожно кричали люди, надо всем в ночи разносился стук копыт. За горой люди орали и ругались, воины внезапно проснулись, стали искать мечи, шатаясь, бежали к лошадям, ругали ночь, темноту и какое-то неизвестное несчастье, которое случилось с табуном. Вероятно, у каждого воина в том табуне имелось по одной или две лошади, и все хотели знать, что произошло.