Володир взял с собой на встречу самое меньшее количество людей. С рессулийским князем присутствовали трое лучших воинов и какой-то человек в тёмно-коричневой рясе. Скорее всего, это был какой-то священник. Единственное, что Эрленд знал о религии северян - это то, что они поклонялись силам природы. Имён их богов целитель не знал, как и не знал о том, доказывали ли их боги своё существование.
Свита императора Стедмара состояла из тех же людей, что и у Серстина. С Цезоном Невием пришли несколько воинов, их командующий (насколько Эрленд знал, командующий зовётся цимером) и три советника. Император сидел в ограждённой красным цветом части стола, которая предназначалась для тех, по чьему требованию был собран Карланский Совет.
Благосклонно кивнув на приветствие Серстина, Цезон сказал:
- Как мы все знаем, повод для встречи - не самый приятный. Кентавры объявили нам войну.
- Странно это слышать из твоих уст, - вмешался Володир. - Ты ведь не сражался с целыми полчищами кентавров.
- Мои владения тоже подвергались нападению, - возразил Цезон.
- Может, сравним потери? - предложил рессулийский князь. - Я даже могу позволить вам двоим объединить убитых людей.
- Хватит, Володир, - прервал его Серстин. - Мы все прекрасно знаем, что твои воины понесли значительно большие потери, нежели наши. Собрались мы здесь не для того, чтобы соревноваться.
- Именно, - согласился Цезон. - Прежде всего, нам нужно решить, как поступать с кентаврами.
- Я вижу только одно решение, - проговорил Володир Суровый. - Нужно убить всех полуконей. Другого выхода быть не может.
Эрленд наблюдал за разговором правителей с благоговейным ужасом. Он не ожидал другого решения, но слышать такое всё равно было жутковато. Правители сейчас решали судьбу другого народа - жить им или умереть. Эрленд огромным усилием воли взял себя в руки. Он понимал, что это война - здесь люди умирают, с этим ничего не сделать. Рессулия уже потеряла порядочную часть своих воинов, поэтому позиция Володира не была удивительной. Скорее всего, другого решения и вправду не существовало.
- Подожди, - проговорил Серстин, обращаясь к рессулийскому князю. - Так все мы потеряем много людей. Не лучше ли попробовать договориться с ними...
- Договориться? - Володир явно был в ярости, но у него очень хорошо получалось это скрывать. - Какие могут быть переговоры? Эти твари убивают моих людей. Они напали во время одной из обменных встреч - никого в живых не оставили. Я не намерен дальше это терпеть.
- Но ведь Рессулия - единственная страна, которая имеет с кентаврами хоть какие-то отношения. Нам необходимы твои связи..., - Серстин говорил уверенно, не позволяя ни единой нотке сомнения проскочить в своём голосе.
- Именно из-за этих связей мой народ пострадал больше всех, - Володир был непреклонен в своём решении. - Думаешь, я не пытался идти с ними на переговоры? Да будет тебе известно, что я назначал им встречу. Никто не вернулся. Хочешь идти с ними на переговоры? Милости прошу, но без меня. Это не люди - это звери.
Серстин не стал возражать. Переубедить Володира Сурового не удастся, а кроме него больше некому было поручить переговоры. Стедмар всегда был с кентаврами в натянутых отношениях, Кемендум мало чем отличался в этом плане. Быть может, если бы Цезон Невий встал на сторону Серстина, то могло бы получиться убедить князя Рессулии, но император Стедмара молчал. Его задумчивый взгляд красноречиво говорил о том, что какие-то идеи у него были, но озвучивать их он не торопился.
- Может, ты и прав, - проговорил король Кемендума. - Но мы должны найти наименее кровопролитный способ.
- Я понимаю твои намерения, Серстин, - проговорил Володир, посмотрев на собеседника. - Но иного пути нет. Ты не сражался с этими тварями лицом к лицу, потому и не понимаешь, что по-другому не получится. Выход один - нападение и уничтожение всех кентавров до единого.
- Вообще-то, - медленно произнёс Цезон Невий, дождавшись, когда другие правители замолчат, - полное уничтожение - не единственное решение.
- Что ты имеешь в виду? - спросил рессулийский князь.
- Можно попытаться извлечь выгоду из этой ситуации, - так же медленно продолжал император. - Что, если не убивать всех кентавров, а лишь заставить их сдаться?