Агрон прошёл ещё чуть вперёд и заметил пасущегося молодого оленя. По-прежнему обходя снег, Агрон вытащил стрелу из колчана, наложил на тетиву и прицелился. Глубоко вдохнув и крепко сжав оружие в руке, Агрон отвёл стрелу назад до предела натяжения. Как только он сделал ещё пару шагов, чтобы лучше видеть оленя, из-под его ноги раздался хруст снега, который мигом многократно отразился от деревьев. Олень вскинул голову, едва услышав этот звук. Агрон отпустил стрелу, и она вошла прямо в брюхо зверю. Животное, ошарашенное выстрелом, плюхнулось на землю. Агрон помчался к подстреленному зверю и перерезал ему глотку. Облегчённо вздохнув, он схватил оленя за рога и потащил к окраине леса.
У самой опушки находилась небольшая деревушка Фоулдестракт, в которой сейчас располагались остатки некогда большого войска. Их было немало, однако сейчас их могла разбить даже горстка хорошо вооружённых наёмников. Несмотря на большое количество умелых и опытных воинов, они были в ужасном состоянии. Помимо всего прочего, они заботились о раненых, которых нельзя было бросать.
Именно сюда Агрон и тащил убитого им оленя. Деревни едва хватало на то, чтобы вместить выживших в недавней войне. Многим ветеранам, участвовавшим в подобных битвах, отдавали почести после их окончания. Агрон был уверен, что ему и его соратникам оказывать уважение никто не будет. Теперь их дело проигрышное, а цель кажется нелепой. Даже те, кто клялся, что дело повстанцев было правое, в конце концов, сдались. Поначалу Агрона приводило в ярость такое поведение, но сейчас и он смирился с таким отношением.
Они хотели слишком многого. Их восстание оказалось настолько большим, что сам император Стедмара[1] выделил большую часть своего войска для подавления сил противника. Агрон знал, что это будет нелегко, но победа часто являлась ему во снах. Эти сны заставляли его всей душой верить и желать победы. Он был уверен, что война будет ими выиграна, даже когда их лидера пронзил клинок врага.
Сейчас всё было по-другому. Сейчас они просто старались вылечить раненых, а потом... Агрон не хотел думать о том, что им делать дальше. Неизвестность его пугала гораздо сильнее, чем превосходящие силы войск Стедмара. Ему было страшно даже приблизиться к какому-нибудь имперскому городу. Этот страх появился, несмотря на то, что его лицо всегда закрывал шлем, и никто из стражников не знал его в лицо. Кроме того не все лайдеры[2] были рабами, поэтому начать жить мирной жизнью было нетрудной задачей. Агрон не мог представить себя возделывающим поле или кующим мечи. Он не умел ничего, кроме как убивать. Агрон находил себя в битве - это единственное место, где он чувствовал себя нужным и сильным.
Уже на подходе к Фоулдестракту были видны часовые, которые следили за округой на случай нападения войск империи. Несмотря на сокрушительное поражение, лайдеров всё ещё преследовали, чтобы уничтожить последние угли пламени восстания. Агрона не стал никто останавливать - его все знали в лицо наравне с погибшим лидером и ещё несколькими командующими. Тащить оленя было тяжело, но Агрон справился с этой задачей. Звериную тушу встретили радостными возгласами, как и её добытчика.
- А где мой брат? - спросил Агрон одного из бывших воинов.
- У Юго-западной дороги, - был дан ответ, прежде чем приступить к свежеванию туши.
Агрону пришлось пересечь всю деревню, чтобы найти своего брата-близнеца Дурона. Они были очень похожи друг на друга, но перепутать их было сложно. Они оба были достаточно высокого, для лайдера, роста, черноволосы, атлетического сложения. Основным отличием между братьями был шрам Дурона, находящийся под левой скулой. Кроме того, его волосы были немного длиннее и всегда зачёсаны назад.
Подойдя к одиноко смотрящему вдаль брату, Агрон какое-то время просто стоял рядом с ним. Порой им не требовались слова - они могли молча находиться рядом друг с другом и чувствовать поддержку один от другого. Их взаимопониманию завидовали почти все соратники - многие потеряли всех друзей на войне.
Дурона съедала какая-то тоска. Агрон видел это, но не стал ничего говорить - он чувствовал нечто похожее. Рука Дурона находилась на мече, прикреплённом к поясу. Агрону это было знакомо - прикосновение к рукоятке оружия ему тоже помогало успокоиться, почувствовать некую силу, исходящую от древка или эфеса.
- Я принёс оленя, - проговорил Агрон, нарушая молчание, длившееся несколько минут. - Его уже, наверное, освежевали - скоро жарить будут.
- Я не голоден, - даже голоса братьев были очень схожи, однако Дурон немного похрипывал. Сказывались несколько холодных ночей, которые повстанцы провели у подножия гор, скрываясь от врагов.