– Все мы иногда испытываем такое искушение… – вздохнула Инанна. – Но разве это сделало тебя счастливым?
– Нет. Даже самое безграничное могущество вовсе не означает счастья. Но я понял это, когда было уже слишком поздно…
Воцарилось грустное молчание. Большинство богов довольно смутно помнит свое смертное бытие, но почти все втайне по нему скучают. Скучают по беззаботному времени, когда все было просто и понятно, а на плечах не лежало никакой ответственности…
Почти никакой.
– Что станет с Лэнгом, если ты одержишь верх? – спросил наконец Нергал.
– Ты прекрасно знаешь это сам, – покачала головой Инанна. – Но на тебе это не отразится.
– Не отразится? Отчего же?
– Оттого, что ты не зависишь от такульту. Ты ведь не демон, Нергал Месламтеа, Дикий Бык Небес.
– Давно меня уже так не называли… – издал рокочущий смешок Нергал. – Скажи-ка, дорогая свояченица, понимаешь ли ты, о чем просишь?.. Понимаешь ли, КОГО просишь? Я бог смерти!
– Но смерть – неотъемлемая часть жизни. Тебе ли не знать этого? Мне ли не знать этого? Разве не связывает нас любовь к той, что была воплощением смерти?
– Любовь… – горько усмехнулся Нергал. – Воплощение смерти… Она не воплощение смерти, Прекраснейшая… У нее было имя… И не одно… Моя Эрешкигаль… Моя Инпут… Моя Кали… Моя Персефона… Моя Прозерпина… Моя Хель… Моя Морана… Моя Хине-нуи-те-по… Ты ее помнишь?..
– Помню, – ровным голосом ответила Инанна.
– О, что за огонь горел в ее глазах! Как прекрасна она была в своем хладном величии, моя королева мертвых! Сколько счастливых часов мы пережили вместе! Мои чертоги были полны счастья, когда она была здесь, со мной! – воздел все десять рук Нергал. – Я ведь действительно любил твою сестру, Прекраснейшая… Любил больше собственной жизни… А ты отняла ее у меня… Ты все равно что убила ее…
– Ты прекрасно знаешь, что у меня не оставалось выбора, – печально произнесла Инанна. – И ты знаешь, что она сама этого хотела…
– Знаю. Я не виню тебя, Прекраснейшая. Но и свыкнуться с потерей не могу. Ты сама-то свыклась?
– Свыклась, – коснулась груди Инанна. – Она ведь по-прежнему живет во мне.
– В буквальном смысле или в переносном?
– В обоих. Я ведь тоже любила ее, Нергал Месламтеа. А она любила меня. Мы страшно поссорились когда-то… но все это давно в прошлом. Теперь мы навсегда едины.
– Да… А вот меня ты не пригласила…
– Мы обсуждали это, но решили, что спешить не стоит. Возможно, когда-нибудь потом… если ты захочешь, конечно.
– Захочу ли. – с сомнением переспросил Нергал. – Не знаю. Не думаю, что это мое. Я всегда предпочитал одиночество, ты же знаешь. Но все же я буду рад получить приглашение.
– Может быть, позже, – повторила Инанна. – Позже. А пока что… быть может, я смогу заинтересовать тебя деловым предложением? Если ты его примешь, мы оба окажемся в выигрыше…
– Слушаю.
– Мы оба знаем, что, победит ли Креол или проиграет, Лэнг необратимо изменится. И печати Мардука неизбежно будут разрушены. А значит, ты, как и все прочие, перестанешь быть узником Лэнга. И тогда…
Нергал слушал очень внимательно. А когда Инанна закончила излагать свой план, медленно прикрыл глаза. Ему пришлось по душе ее предложение.
– Ты… в самом деле позволишь мне это? – недоверчиво переспросил он. – Это серьезное решение…
– Очень серьезное. Да. Поверь, я долго это обдумывала и считаю, что это необходимо. По крайней мере на данном этапе.
– В таком случае, твое предложение принято, – сказал Нергал. – Ступай с миром, Прекраснейшая, и делай, что собралась. Нергал Месламтеа не станет тебе мешать.
В знак своей клятвы он сотряс землю. Все Мертвое Царство вздрогнуло, небо раскололось молниями, а дворец-череп пошел трещинами.
– А как насчет помощи? – быстро уточнила Инанна.
– Не проси слишком многого, – нахмурился владыка мертвых. – Я займу нейтральную позицию – будь благодарна уже за это.
– Я безмерно тебе благодарна, дорогой зять, – улыбнулась Инанна. – И теперь, с твоего позволения, я откланяюсь.