Пули свистят, бьют, не понесешь! Легла она на землю, отползла несколько шагов — и его за собой тянет. Отползет и тянет. Молчит дядя, дышит тяжело; куда он ранен, не знает Алена, но видит — не ходок. Шапка-ушанка на нем, шарфом сверху укутался, и лица не видать. Да и где там смотреть! Пули свистят, поливают. Ухватила она его за ноги, поволокла за собой.
А тем временем красные далеко откатились назад. Беляки Алену с ее ношей заметили. Льют, сволочи, поливают; пули звенькают, посвистывают.
Закопается она в снег, лежит, а потом опять ползет и его за собой тащит. Понял раненый: дело плохо, за ними охоту устроили, — сорванным от крика, сиплым от холода голосом хрипит Алене:
— Ползи, браток, один! Сшибут тебя беляки…
По сердцу ее стегнуло. Бросить! Последнее дело — товарища бросить! А этот, слышит она, хоть и ранен, а сдюжит, сдюжит!
— Не брошу, — говорит она, а сама ползет. — Уже темно — потеряют нас… — Заливают их пулями беляки — настигает смертная минута.
Раненый ей кричит:
— Бросай, говорю, сукин сын! Храбрец какой нашелся… Именем революции требую — бросай. Слушать команду! Выполняй боевой приказ, я командир…
Командир приказывает, да еще в боевой обстановке — надо подчиняться. Чуть не взвыла Алена от досады. Бросила его, отползла одна. Зарылась в снег…
И вдруг вспомнила: «Батюшки-светы! В феврале двадцатого года Васю убили. Вот так же под ним кровью снег подплыл. Два года минуло!..»
Опять боевые друзья идут в наступление. Она — к раненому. Начинает его тянуть. Он ногой брыкается.
— Негодяй! — хрипит. — В бой иди, в бой! Трус, шкура! Видишь, наши пошли…
Алена помалкивает, прет его во все лопатки. Катит он у нее по снегу, только свист идет, как на салазках. Проволокла она его с версту. А уж за день измаялась — сил нет. Не может тащить! Отдыха тело усталое требует. Села Алена около раненого. Он зол, на нее и не смотрит, да и боль донимает.
Июльским горячим солнцем ее обогрело: да это Вадим Николаевич Яницын! Среди зимы лютой, сугробов снежных в жар ее бросило. Сидит и шевельнуться боится: не сон ли? Сил у нее сразу прибавилось. Вытащила раненого из огня, побежала за санитарами. Принесли его в госпиталь. Врачам на осмотр доставили.
Алена отогреваться пошла. Обогрелась. Хочется посмотреть на своего спасенного. Смотрит — лежит он уже на столе. Пулю ему из руки вынимают.
Сняли его со стола. Перевязку делают. Окликнула:
— Вадим Николаевич…
Яницын приподнялся на деревянном топчане.
— Алена! Аленушка…
— О! Вы, я вижу, знакомыми оказались, — засмеялся доктор. — А это ведь она вас с проволоки сняла. Герой женщина. Вы сегодня не первый, отвоеванный Аленушкой от смерти…
Не пустил врач Алену на фронтовую полосу — пальцы на руках опухли. «Отдохните. Тепла наберитесь. Работы на вашу долю и здесь хватит. Завтра пойдете…»
Впряглась она в помощь врачам и сестрам. После полуночи погнал ее врач: «Спать!» Она в угол бросилась, где Вадим лежал, — его уж и след простыл. Чуть не взвыла она: «Ушел! Раненый…»
…Двенадцатое февраля. Приказ главкома Блюхера: Приступить к штурму Волочаевки.
На исходных позициях части Инской группы; окружены станция и деревня Волочаевка с севера, запада и юга. Наготове — восточнее станции Волочаевка — Третий стрелковый полк Первой Читинской стрелковой бригады. Обходная колонна эскадрона Особого Амурского полка, команда пеших разведчиков Шестого стрелкового полка готовы выйти восточнее Волочаевки — жечь мосты.
В центре — Амурский полк: его первый батальон стоит западнее станции Волочаевка — к северу от железной дороги. Команда пеших разведчиков полка впереди, всего в пятистах метрах на северо-запад от станции.
На центральном участке, откуда должны начать прорыв обороны белогвардейцев, — резерв, второй эшелон: Второй и Третий батальоны Амурского полка. К северу и северо-западу от станции и деревни Волочаевки, в двух километрах от сопки Июнь-Карань, — Пятый стрелковый полк. К северу от сопки Июнь-Карань, на левом фланге Инской группы, ждал сигнала Четвертый кавалерийский полк.
Продуманно и четко расположена и подготовлена артиллерия — поддерживать огнем наступающие части. Все замерло: ждут сигнала.
На рассвете двенадцатого февраля пошла Алена с частями Пятого стрелкового полка на последний, решительный штурм. И пришлось ей с товарищами брать Волочаевку.
Земля после боев как вспахана — черным-черна. Впереди того места, где вчера шли, был редкий лесок. А тут ни одного деревца стоячего нет, все снарядами покосило вчистую! И под таким смертоносным огнем красные бойцы снесли несколько рядов проволоки.