— Войска по боевой тревоге выведены в районы сосредоточения. Идет заправка горючим и пополнение боеприпасами. Вчера в шесть утра звонил дежурный из Генерального штаба и предупредил, чтобы не поддавались ни на какую провокацию.
— Какая тут провокация, братцы! Настоящая война! — вырвалось у меня.
В тот же день нам передали девяносто пять орудий для борьбы с танками противника. Но получить их было не так-то легко: они являлись Резервом Главного Командования. Помог нам находившийся в Идрице офицер Генерального штаба Анатолий Алексеевич Грызлов. Учитывая обстановку, он самостоятельно принял решение о передаче орудий. Мы были ему очень признательны.
— Это, конечно, серьезная помощь, — сказал Бабийчук, — но где возьмем орудийные расчеты?
— Артиллерийскими расчетами могут стать танковые экипажи, не имеющие машин, — предложил начальник артиллерии корпуса полковник Георгий Иванович Хетагуров. — Научиться стрелять из противотанковых орудий прямой наводкой нетрудно: этот метод ведения огня танкистам знаком.
Так и поступили.
Уже во второй половине дня авиация противника начала бомбить район расположения корпуса. Ответить врагу было нечем: зенитной артиллерии мы не имели. Больше всего пострадали склады боеприпасов и горючего; понесли мы также потери в людях и технике. Так состоялось боевое крещение корпуса.
24 июня из Бронетанковой академии прибыло пополнение: два батальона, вооруженных в основном танками БТ-7. Но по-прежнему совсем плохо было с автотранспортом. В таком положении в начале войны оказался не только наш корпус.
Предстояло срочно решить, как лучше организовать в боевые единицы те небольшие силы, которыми мы располагали. Надо было посоветоваться с командирами дивизий, полков, их заместителями по политчасти, начальниками штабов и родов войск. На совещании все пришли к единодушному мнению: в каждой танковой дивизии иметь по два танковых полка; в них — по одному танковому батальону двухротного состава (в каждой роте — по три взвода, а во взводах — по три танка) и плюс девять командирских машин. Таким образом, в каждой танковой дивизии предполагалось иметь по сорок пять танков. Кроме того, в танковые полки включалось по мотострелковому батальону и артиллерийскому противотанковому дивизиону.
В результате такой реорганизации наши танковые дивизии стали походить на боевые группы, способные обеспечить взаимную поддержку танков и пехоты в предстоящих боях. К тому же при необходимости можно было сравнительно быстро создать в корпусе танковый кулак из шестидесяти — семидесяти боевых машин.
Сразу после совещания все разъехались по своим частям. С часу на час мы ожидали боевого приказа.
25 июня противник снова нанес два массированных бомбовых удара по станции и военному городку корпуса. На станции в этот момент находились три воинских эшелона: два с ранеными, подошедшие от границы, и один с семьями офицеров. Трагическая была картина: мечутся напуганные люди, у одной женщины на руках ребенок, другая, прижав к себе узелок с пожитками, бежит куда-то, словно потеряв рассудок. Кто-то стоит, будто окаменев, кто-то неподвижно лежит на земле. Раненые выбрасываются из вагонов… И некому оказать помощь этим людям, а фашистские летчики делают повторный заход, добивают раненых из пулеметов.
Во второй половине дня у нас появились зенитки. Они начали стрелять беглым огнем, сбили два «Юнкерса-87». Один из вражеских летчиков остался жив. Он показал, что видел танковые колонны своих войск в пятидесяти — шестидесяти километрах юго-западнее Даугавпилса. Не верилось, что так быстро и далеко враг мог прорваться в глубь нашей территории…
В тот же день мы получили приказ Наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко — немедленно выдвинуться в район Даугавпилса, не допустить захвата города противником, занять оборону по Западной Двине и поступить там в распоряжение командующего Северо-Западным фронтом.
Против войск Северо-Западного фронта противник наступал группой армий «Север», в составе 16-й, 18-й полевых армий и 4-й танковой группы.
Немецко-фашистское командование намеревалось внезапным ударом прорвать оборону советских войск на всю оперативную глубину, захватить Прибалтику и в дальнейшем овладеть Ленинградом. На главном направлении враг создал мощную группировку, значительно превосходившую нас в силах, нашел уязвимое место на стыке наших 8-й и 11-й армий, прорвался между ними и начал быстро развивать наступление танковыми и моторизованными корпусами.