Встретившийся офицер провел нас на КП командира дивизии полковника Виндушева. Невысокий, широкоплечий блондин доложил:
— Противник напирает с утра. Третью атаку только что отбили.
Поле в полосе дивизии было изрыто свежими воронками. Снег почернел, вдали дымили семь вражеских танков.
— Подбили из орудий?
— Четыре — артиллерией, три — из противотанковых ружей. Хорошее оружие.
— Сколько у вас таких ружей?
— Восемнадцать.
— А как с пехотой?
— Где пятнадцать, где двадцать штыков в роте.
— Есть резерв?
— Нет, все введено в бой.
Из штаба армии сообщили, что дивизия Чанчибадзе вышла из окружения. Мы с Абрамовым выехали, чтобы встретить героев.
Комдив коротко рассказал о действиях соединения в последние дни. Враг бросил против него восемьдесят танков с пехотой, пятьдесят самолетов. Но попытки немцев окружить и разбить Чанчибадзе были тщетны. Дивизия готова к выполнению новой боевой задачи.
С восторгом говорил комдив о подвиге танкиста 143-го танкового полка комсомольца В. В. Андронова, бывшего рабочего Уралмашзавода. Под Теряевой Слободой он уничтожил шесть вражеских танков и два противотанковых орудия [30].
143-й полк нес большие потери, но боеспособность его во многом поддерживало быстрое восстановление поврежденных машин. Особая заслуга в этом принадлежала заместителю командира полка по технической части А. И. Доценко. В самые тяжелые минуты ему нередко приходилось принимать на себя даже командование подразделениями.
Вечером 20 ноября начальник разведывательного отдела штарма подполковник Лирцман сообщил:
— Товарищ командующий, получено донесение от двадцатого полка. Перед его фронтом в расположении противника слышна редкая ружейная перестрелка.
— Пошлите разведку и уточните, что там происходит.
Вскоре выяснилось, что это за стрельба.
В землянку вошел заросший щетиной офицер.
— Командир двадцать четвертой кавалерийской дивизии полковник Малюков, — представился он.
Полковник был очень расстроен. Он рассказал печальную историю. 19 ноября дивизия по приказу старшего командования была введена в бой с задачей выйти в район Волоколамска и нанести с тыла удар по наступающему противнику. В ночь на 20 ноября конникам удалось продвинуться на десять километров. Но вскоре гитлеровцы заметили дивизию и бросили на кавалеристов сто двадцать танков и шестьдесят самолетов. Понеся большие потери, дивизия отступила и вышла в полосу обороны нашей армии.
— Сколько у вас противотанковых орудий?
— Ни одного.
— А сколько было до вступления в бой?
— Семь. Мы не закончили формирования.
Конники, выходя из окружения, притащили за собой на «хвосте» двадцать танков и около двух батальонов пехоты врага. Лишь к рассвету удалось навести порядок. Часть гитлеровцев была уничтожена, остальные ушли обратно.
О выходе из окружения 24-й кавдивизии я донес в штаб фронта. Из военного трибунала фронта сообщили, что Малюкова будут судить. Ему грозил расстрел. На суде Малюков держался с достоинством. Он просил трибунал учесть, что в сложившихся обстоятельствах сделал все, что мог. Его приговорили к трем годам заключения. По нашему ходатайству трибунал признал приговор условным. Малюков остался служить в штабе армии офицером оперативного отдела. Он часто выполнял ответственные задания непосредственно на поле боя, не раз отправлялся с группой бойцов в тыл врага, лично добыл пятнадцать «языков». Судимость с него впоследствии сняли, а потом вновь назначили командиром дивизии, присвоили звание генерал-майора.
На рассвете 21 ноября противник обрушил на штаб армии, находившийся в районе села Зайцево, танковый удар. Офицеры и генералы вступили в бой локоть к локтю с бойцами 20-го запасного полка. Особенно отличился начальник артиллерии полковник Л. А. Мазанов, уложивший десяток фашистов. Следуя его примеру, начальник оперативного отдела полковник Бусаров, офицеры штаба армии Остренко, Олешев, Лебедев, Губанов, Бурыгин, Петухов, Попов также показали пример доблести и отваги, уничтожив до двадцати гитлеровцев. А лейтенант Миненко из танка Т-34 подбил шесть немецких боевых машин. Враг был отброшен. Наступила маленькая передышка.
…Не доходя до штабной землянки, я увидел высокого, стройного человека, идущего мне навстречу. И скоро узнал полковника Георгия Ивановича Хетагурова. Обрадовался старому боевому товарищу. Оказалось, он назначен начальником артиллерии 30-й армии. Но поскольку эту должность уже занимал полковник Мазанов и справлялся с ней успешно, я решил попросить Георгия Ивановича возглавить штаб армии. Он охотно согласился, чем весьма помог нам. Начальником штаба работал полковник Виноградов, но ему было трудновато на этом посту (до войны занимался административной работой). Военный совет фронта утвердил наше решение.
30
Спустя почти двадцать лет, будучи командующим войсками Уральского военного округа, я посетил «Уралмаш» и в одном из цехов увидел богатырскую фигуру, знакомое приятное лицо. Сразу подумал: «Этого человека где-то встречал, хотя и давно». И действительно, он оказался тем самым В. В. Андроновым, командиром танка из дивизии Чанчибадзе. Бывший танкист трудится так же, как сражался когда-то под Москвой. В. В. Андронов — ударник коммунистического труда, знатный человек на «Уралмаше».