Синее одеяние девушки спускалось немного ниже колен ― наряд, отчасти напомнивший ему классические облачения женщин, изображённых на фрагментах греческой керамики. Тёплый свет создавал золотой ореол вокруг её головы, распущенные волосы медно-красным великолепием спускались до бёдер.
Когда она увидела Кинга, то вздрогнула, широко раскрыв глаза. Повинуясь порыву, он приблизился к ней и сказал:
― Не бойся, я чужестранец. Скажи мне, где я нахожусь.
Её серо-зелёные глаза выражали недоумение, но она улыбнулась, распознав дружелюбие в его голосе. Кинг не понимал ответных слов, но это было неважно — её голос согрел его и заставил забыть трепет от путешествия через столетия, во времени и пространстве. Что бы она ни говорила, она приветствовала его. Затем, подойдя поближе, он заметил, что её одеяние порвано, а икры и бёдра покрыты ссадинами. Туника была изодрана, бока покрывали синяки и рубцы. Он поймал её за руку и, показав на машину времени, произнёс:
― Тебе нужно оказать первую помощь.
Он не мог понять ее ответа, но то, как она зашагала в ногу с ним, как ее бедро касалось его, а ее рука прижималась к боку и не выпускала его ладонь, которую он положил на ее локоть, несло вполне определённый смысл. Кровь Кинга запела, словно в неё вливалась сила юной земли.
По щекам девушки разлился румянец, когда она подняла глаза и увидела страстный взгляд Кинга. Она подняла свободную руку и показала ему маленькую полоску из жёлтого металла на своём запястье. На этом странном браслете были два золотых корпуса, чуть крупнее мужских часов, соединённые между собой маленькой катушкой тонкого провода. Другой рукой она сняла один из корпусов и прижала его к запястью Кинга.
Она заговорила снова, но теперь Кинг понимал её речь, или скорее читал её мысли, невзирая на незнакомые слова.
— Я — Ания, рабыня, и я убежала от своего хозяина, Юрта. Он побил меня. Вот посмотри... ― она повернулась, и Кинг увидел, что её спину покрывали красные рубцы. ― Раньше он был таким же добрым и дружелюбным, как и все мы. Но кто ты? Я никогда не видела таких странных одежд, хотя они очень подходят тебе.
― Я дам тебе кое-что, чтобы смазать эти ссадины, а пока ты будешь лечиться, я расскажу всё, хотя, боюсь, не смогу объяснить достаточно ясно. Я прибыл сюда из того, что для тебя является будущим, вернувшись вспять на тридцать две тысячи семьсот тринадцать лет… ― он сбился со счёта, читая показания циферблатов и должен был начать всё сначала, поскольку Ания вплотную прижалась к нему в тесной кабине корабля времени. ― Шесть месяцев и двадцать два дня назад, ― закончил Кинг.
Он показал ей, как пользоваться йодной палочкой.
― Ой, оно жжётся! Но я не понимаю — возвращение из будущего? Это кажется невероятным. И зачем ты это сделал?
― У нас, в нашем времени, есть болезнь. Болезнь, называемая войной. Борьба, которая была бы достаточно скверной, даже если бы она что-нибудь решала, чего никогда не происходило. ― Он с горечью продолжал: ― Двое из моих братьев были убиты, а третий ужасно покалечен. Я был слишком юн, чтобы отправиться на войну. Тогда мне было жаль его, но когда я увидел вернувшегося, то подумал, что лучше бы он тоже умер. Поэтому я возвратился назад во времени, чтобы найти человека, начавшего войны.
― Война? ― Ания нахмурилась. ― Я могу это произнести, но я не понимаю.
Он действительно попал в Золотой Век ― её ответ убедил его в этом. Его теория подтвердилась. Более того, её хозяин, Юрт, странно и необъяснимо ожесточился.
Юрт ― отец распрей? Тогда это и была заря раздора!
Кинг схватил Анию за руки.
― Расскажи мне о Юрте. Я не позволю ему обижать тебя.
Ания встревоженно спросила:
― Ты вернёшься в будущее, не взяв меня с собой?
― Расскажи мне о Юрте, ― уклонился он от ответа и отошёл в тень качающихся древовидных папоротников.
Там он уселся на пружинящую почву и сделал бодрящий вдох. Воздух этого юного мира придавал ему такую жизненность, которой не испытывал ни один человек на протяжении множества веков. Он привлёк Анию поближе и поцеловал её в приоткрытые губы; она прильнула к нему, восторженно ахнув, и тепло её уст вместе с объятиями сомкнувшихся рук будоражили Кинга, пока в его смятенном разуме не осталось места ни для чего, кроме этой женщины зари мира и её притягательной красоты.
Когда Кинг, наконец, вернул ход разговора к Юрту, то Ания пояснила:
― Он изучил силы природы и обратил их себе на службу. Эта вещь, позволяющая мне понимать тебя, или любого другого чужеземца, которого я могу встретить, позволяющая читать мысли, как ты мог бы сказать — это одна из вещей, созданных Юртом. Но некоторые из его изобретений являются злом. Он делает оружие, чтобы убивать или парализовать. У каждого мудреца есть слуги, множество слуг, но Юрт посылает своих бойцов захватывать пленных. Вот зачем он изобрёл этот мыследиск ― чтобы чужеземцы могли понимать его приказы.