Блин, и это всего лишь десять плетей, а не сто! А спина у меня просто полыхает и горит, вдобавок не забывая кровоточить. Мне страшно, и стыдно, что я такой слабак. С другой стороны, я маленький мальчик! И меня не положено бить плетью как буйного раба…
Путь до следующего привала я провел в тяжелых думах о судьбе своей тяжелой. О жизни нелегкой, и прочих не радостях жизни. Впору писать оду о бедном цыганенке.
На ночь наша кавалькада вновь оккупировала какой-то постоялый двор, выгнав из него всех обитателей, многих даже не успевших понять, что происходит, прямо в исподнем. Кого-то прирезали, чтоб не возмущались. Пару девиц… в общем, я этого не видел.
Сынок графа вновь выловил меня из общей кучи, увел в какую-то отдельную комнату и радостно продемонстрировал целый набор детских игрушек. Солдатиков, лошадок, птичек и зверушек. И недвусмысленно намекнул, чтобы я с ним поиграл.
— Если я не буду, — я сглотнул, еще раз осмотрел мечту любого дворового мальчугана — с тобой играть, меня опять высекут?
— Да нет, что ты — махнул он рукой — просто отрубят голову и все дела!
У меня в глазах на мгновение потемнело, и я даже пошатнулся, начав терять равновесие. Просто отрубят голову, говоришь? И с такой наивной искренней детской улыбкой говоришь?…
— Да ладно тебе, я же пошутил! — рассмеялся он. — Еще десяти плетей… да что ты все на веру принимаешь?! И это знаешь ли, не моя была идея высечь тебя!.. — надулся он, словно еврей пред златом.
Да, да, знаю я этот трюк. Самому попросить, а потом выставить виноватым. А я белый и пушистый. Впрочем, плети мне и правда больше получать не хочется. У меня хоть и есть подавитель боли, перманентно его использовать я пока не в состоянии.
— Просто поиграй со мной, я… всегда один, со мной никто не играет!.. — грустно закончил он, и мне ничего не оставалось, кроме как начать разгребать завал этих игрушек.
К слову сказать, мне и самому хотелось поиграть с этими деревянными солдатиками и повозками. В каждом мужчине есть что-то от маленького мальчика, заставляющее питать слабость ко всяким там «игрушкам», а уж когда и тело, и дух, сходятся во мнении…
Правда игра с богатым сынком была для меня несколько напряженной. Я боялся. Очень боялся, как-либо обидеть, расстроить, не угодить… и получить плетей. Так что все время поддавался, подыгрывал и даже развлекал. Маленькому графу, разумеется, понравился такой стиль. Мне… мне понравилось, что он уснул, а я так и не получил плетей.
Еще понравилось, что пришедшие уложить спать юного господина служанки, смилостивились накормить меня вкусной едой, выписав всего одну затрещину, для профилактики. И больше всего понравилась пахучая мазь для спины, чистая и мягкая постель и крепкий сон.
С утра все вновь соскочили ни свет не заря. Все, кроме юного графа конечно. Его спящего, бережно перенесли в карету, а меня, надежно разбудив затрещинами, усадив в седло, заставили дожидаться пока стража графа закончит разграблять постоялый двор, и даже, о щедрость! Бросит его хозяину, тому, что выжил, золотую монету. Что-то я сомневаюсь, чтоб золотая монета, стоила такого разгрома, но мужик был искренне рад и этому, а больше всего собственной жизни, милостиво сохраненной графом.
Следующий привал не отличался оригинальностью, разве что, немного не доезжая него, меня перекинули с седла в одну из карет — сын графа Вермиштайн соизволил проснуться, и повелел мою персону в свои апартаменты.
В карете помимо мальца, были еще две служанки — те самые. Правда, без своих пышных нарядов, иначе б они в карету не поместились. Малец тоже был наряжен по-домашнему, то есть в пижаму. Я на их фоне был грязным оборванцем… что тут же заметили и поспешили исправить леди, быстро переодев меня, заодно добавив мусора у дороги моей старой одеждой. Последним напоминанием о доме…
Принц… ну или как там зовутся сыновья высоких сэров? Вновь предложил играть, шустро достав из-под лавки всю коллекцию своих игрушек. Я был не против, тем более выбора у меня нет.
На привале я стал получать первые значительные плоды своей приближенности к столь влиятельной личности — еда. Мальчишка утащил меня с собой в обеденную для господ, так что ел я практически тоже, что и он, восседая по правую руку от мальчугана. Этикета я конечно не знал, но вообще-то им мало кто тут пользуется. Что в прочем не оградило меня от тумаков и заливистого смеха мальчугана Даниса фон ли Вермиштайн, сына графа Вермиштайна сира ХалиВар Милисье Жори. Короче Даниса.