Как бы нам тоже не пришлось тридцать лет служить. Что с учетом такого жалования, даже с учетом участия в битвах, за что положена доплата, вполне возможный исход.
Настроение упало еще ниже. Варианты плюнуть на все и бежать в соседнее королевство, или хотя бы графство, стали заманчивыми как никогда. Правда документы… слепки аур… на нас слишком много бумаг в досье хранится, в подвалах дознавателей. А вот как расправится с химерами и прочим мелким шулерством, для нас сейчас уже не стоит вопросом — нас учили убивать подобных тварей и мы уже знаем все их возможности и недостатки. Как и знаем, как обмануть простейшие магические сигнализации.
Никто не будет посылать в погоню за магом дезертиром зверя, которого этот маг может легко убить. Да и вообще, посылать кого-бы то ни было — нафиг надо? Но вот черную метку такой человек получить до конца своих дней и любой страж, в любом крупном городе, тут же опознает в дезертире предателя. Так что жизнь данного гражданина обратится в крестьянский плуг и избушку под деревом. Что для мага равносильно полному концу карьеры.
То есть жить в деревни с такой меткой можно спокойно и долго. Но начав магичить, даже по чуть-чуть, кого-нибудь да привлечешь, к своей магической персоне. И уже этот кто-то будет решать, жить ли дальше оставившему свой пост волшебнику на рудниках, или умереть в страшных муках здесь и сейчас, от очередной свежо придуманной пытки.
Ни о какой официальной работе понятное дело и речи быть не может. Ни о каком земле и домовладении тоже. Никакого постоянного места жительства, если не готов расстаться с магией. Ни каких постоянных контактов, и даже с родственниками не повидаться, иначе им может крупно прилететь. Одно сплошное бомжевание.
Хотя тут существуют интересные дыры в законах. По типу того, что даже получив волчий билет, можно в случае чего от него просто откупится, вновь стать легальным полноправным магом. Надо просто оплатить все долги перед государством. Да штрафы. Да налоги. В общем, где-то по десятке золотом с рыла, и вновь полная свобода.
— Может в наёмники податься? — предложил Свен, выводя меня из дум. — Там говорят, платят неплохо. Да и нравы попроще.
— Две серебряных в день… Я узнавала. — ответила ему девушка. — Что в принципе, в связи с отсутствием висящего на шее долга, не такая уж и маленькая сумма.
— Очень даже не маленькая.
Сумма действительно неплохая. На серебряную монету можно дней пять жить в таверне, в одноместном номере с трехразовым питанием. За десятку можно купить упитанную свинью, за двадцатку, если поднапрячься, корову. Цена коня от тридцати. Мы свою пару купили за шестьдесят восемь серебра, со скидкой за опт. Они конечно не первой свежести — кобыла сильно хромала на заднюю левую ногу и имела проблемы с дыхалкой, жеребец в принципе здоров, но по факту не молод. На золотой можно купить крепкий дом в деревне с клочком земли достаточным для одного человека, или сразу целый надел без дома.
Так что две серебряных в день вполне неплохая сумма! За год можно накопить на свое имение, если конечно не спускать все в кабаках. Цены тут очень интересные и одна и та же вещь, в разных концах города и для разных людей, может иметь стоимость, различающеюся как небо и земля. То, что для крестьянина — пара медяков, для приведшего отметить наемника, может стоит в серебряный. Зато и прощается наемнику многое, что век не забудут крестьянину.
— Но все же… убивать людей за деньги… — протянул печально друг.
— Нам и так придется это делать. — не менее печально ответила подруга.
Глава 22
Уйти в закат
Хоть мы и запланировали «уйти в закат», на утро вновь отправились в крепость и продолжили нести службу. Желание и возможности не всегда совпадают, и не на все хватает решимости. Мы решили подождать, когда я наконец закончу свою «эпопею года». Хотя скорее уже наверное пятилетки. Когда-нибудь у меня все же должно получиться!
— Ничего не получается. — пропыхтел я, глядя в потолок.
Саара, лежащая у меня на плече, подняла голову, посмотрела, погладила по груди и вновь легла.
Конструкт и я… он просто засовывает меня в оболочку. В скорлупу… нужны либо точки привязки — камни накопители, либо… иное тело. Он не может быть снаружи! Только изнутри. Такая уж природа, и с этим я ничего не могу поделать. Я взглянул в сторону ветки сумона.