— Ты можешь попросить… чтоб она не стояла прямо напротив прохода. — попросила девушка. — я ж так… — я пальцами указал эльфийке сдвинутся немного левее и она исчезла из обзора — спасибо.
— Да меня так сердце хватит… — пробормотал, наконец пришедший в себя Свен, и поплелся к себе, обтекая ушастую эльфийку десятой дорогой.
На утро он дооольго рассказывал Сааре, как он, значит, лег спать, а тут…
— А тут значит она, залазите ко мне под одеяло…
— И смотрит тебе прямо в глаза… — закончил за него я. — Так сказать, выполняя процедуру стандартной анимацию Саары.
Саара похлопала глазками — значения слова «анимация» она не знает.
— Блин, это… это же… я чуть в штаны не наложил! Или наложил? — забеспокоился он, ощупывая копчик, обращаясь к Сааре — Наложил?
— У-у. — помотала головой та.
— Фу… Но был уверен!
— Нашел, чем гордится. — вздохнул я, покачав головой.
— Тебя бы на мое место!
— Она к нам позавчера приходила. — улыбнулась девушка.
— И?
— В штаны чуть не наклала уже я… А этому все пофиг, он её не боится. — указала головой на меня.
— А ну да, он её создал. Хо-зя-ин!.. А о нас совсем не подумал!
— Да что вы её как огня то боитесь!? — воскликнул я.
— Ты её видел!? Она ж ожившая Норториальская картинка! Вылезшая из рамки и бродящая по земле…
— Что за… Норториальские картинки?
— Есть у графа Нортора хобби, рисовать живые картины. — решила просветить меня Саара — Там, внутри рамки, люди и животные, ходят туда сюда и что-то делают, и живут некой жизнью, согласно положенной картине постановке. Но единственное, чего они действительно желают, это выбраться наружу и всех сожрать. Говорят, если прикоснутся к такой картине, то её обитатели утащат глупца внутрь, чтоб медленно и беспощадно разделывать… Говорят, в его графстве даже казнь такая есть, на потеху публики.
— Садист этот граф. — усмехнулся я.
— Да нет, обычный — похлопала глазами девушка. — Они все такие, великая сила развращает.
Или скорее великие тренировки убивают в них все человеческое еще в раннем детстве — пробормотал я про себя.
Приведшая на кухню эльфа, тоже решила присоединиться к трапезе, но неожиданно прервалась и уставилась на Саару. На её живот, если конкретно. Посмотрела с разных ракурсов, наклоняя голову и так, и эдак, потом переключилась на меня, на моё брюхо, сощурила глазки и недовольно сморщила носик. Переключилась на Свена — бедняга аж есть прекратил, замерев с недонесенным до рта куском мяса, а ушастая замерла глядя куда-то в область его груди.
— Че это она делает? — пробормотал друг.
Мне и самому интересно. Похоже… изучает. Только от неё не исходит никакой магии! Дурак! Магия не нужна, что бы видеть «глазами»! Я ж тоже так делаю, и моя магия остается при мне, и такое зрение остается незамеченным для окружающих. Тогда понятно, почему она так сморщилась глядя на меня — я слишком ярко свечусь, чтобы сквозь это разглядеть хоть что-то внутри.
Что-то…
— Свен, проглоти уже.
Свен сглотнул и глаза эльфы медленно сползли с груди на живот.
— Она нас что, съесть подумывает? — поинтересовался друг.
— Скорее вашу еду.
Ушастая вновь переключила своё внимание на Саару, но тут же заметив, что Свен откусил новый кусок — на него — он самый познавательных в плане подобного изучения. После переключила внимание и на своё брюхо, изогнувшись так, как человек не может. Нормальный человек, а не тот, что без костей. Свой живот ей тоже не понравился, и она решила попрыгать, потрясти животом, и, отбежав обратно в комнату, сделала колесо.
— А вот этому её никто не учил. — протянула Саара с не доехавшим до рта куском оленины.
И правда, такого никто из нас не делал! И среди анимации подобного даже близко нет. Есть пара отдаленно похожих, но…
— Растет девчонка… — крякнув, ответил подруге Свен, наконец начав нормально есть.
Чет мне тоже становится страшно. Похоже, я перебрал с мощностью и возможностями самообучающейся программы. И её матрица личности растет, и множиться, со страшной скоростью, прописывая себе целые комплексы программ за жалкие секунды. Только вот об этом, стоило бы переживать и думать еще после самого первого призыва, когда она состряпала себе распознаватель речи за минутку, фактически из ничего.
Сейчас… сейчас у меня уже нет доступа к её командным строкам. Это уже отдельное существо, во всех смыслах этого слова, связанное со мной лишь тонкой питающей ниточкой, да парой протоколов. И её существование не зависеть от вычислительных мощностей интерфейса, как все прочие заклинания. Она сама себе компьютер — создания собственной вычислительной матрицы огромной производительности в её теле, необходимая мера для помещения внутрь накопителя маны и избавления меня от постоянной необходимости держать львиную долю вычислительных мощностей на расчеты и поддержания стабильности конструкции.