«К голосу нашей социалистической прессы мало кто прислушивается, — думал Михайлов. — Людям еще не ясно, что Кобург ведет страну к пропасти. Народ взбудоражен, но чем? Неужели все упирается в притязания союзников? И у нас, и у союзников ведется разнузданная пропаганда. Введенные в заблуждение, а то и просто недобросовестные люди разжигают шовинистические настроения. И только солдаты, простой народ, познавший лишения и болезни, решительно говорят «Нет!» этой политике. Да кто обращает на них внимание! Но нет, рано или поздно к голосу народа начнут прислушиваться».
— Вы что-то сказали? Или мне послышалось? — генерал повернулся к нему, его занимали те же самые мысли.
Поручик Михайлов вздрогнул: вероятно, он увлекся и начал размышлять вслух.
— Давайте поедем туда, — он указал рукой в сторону Янтры.
В хибарке, стоявшей на берегу реки, жил дед Минчо. За небольшую плату он перевозил желающих на тот берег. В лодке лежали пожитки, возле нее суетились женщины, покидавшие город. Немного повыше по течению реки проселочная дорога вплотную подступала к воде. Туда водили на водопой гарнизонных лошадей, возчики грузили на телеги песок и щебенку. Неподалеку темнели строения пивоваренной фабрики.
— Заглянем к Илии. Как-никак, его жена мне родня. Да и не виделись столько времени, — предложил генерал.
Поручик кивнул головой в знак согласия и первым ввел лошадь в позолоченную солнцем воду. Над их головами то и дело проносились ласточки. Фабрика молчала. Во дворе было тихо, пусто. Какой-то человек копался в развалинах, выбирая целые кирпичи. Увидев всадников, он вытер руки о штаны, подошел к ним, проводил в контору.
Владелец фабрики Илия Хаджиславчев поднялся им навстречу.
— Эге-ге! — воскликнул он, приглаживая усы и растерянно глядя на генерала. — Никак ты, Иван? Каким это ветром тебя занесло в такую-то пору?.. Ну, а ты чего рот разинул? — прикрикнул он на работника. — Отведи лошадей на конюшню. Нет, лучше попаси их на луговине. Какими судьбами? Каков молодец? — обратился Хаджиславчев к сидящему за столом гостю.
— Приехал своих проведать да вот решил и к вам заглянуть, — сказал генерал и протянул руку человеку, поднявшемуся из-за стола. — Господин Горбанов, если не ошибаюсь? Да, я вас знаю. И вы, выходит, покинули столицу ради Велико-Тырново.
— Я здесь уже два дня. Нынче вечером или завтра утром намереваюсь уехать, господин генерал.
Моско Горбанов был известный адвокат, депутат Народного собрания от фракции умеренных — сторонников бывшего премьер-министра Ивана Гешева. Он стоял перед генералом стройный, элегантный, не по возрасту седой.
— Посмотрим, что скажут на этот счет женщины. Думаю, двор и без вас обойдется.
— Двор, разумеется, обойдется и без нас, господин Хаджиславчев, нас интересует не царь, а государство, — сказал Горбанов, подождав, пока генерал сядет.
Владелец фабрики все еще стоял, постукивая тростью.
— Куда это все подевались? — бормотал он, оглядываясь по сторонам. — Славчо! — громко позвал он сына. — Иди-ка сюда!
Младший Хаджиславчев в сшитой на заказ военной форме, в хромовых сапогах щелкнул каблуками и представился начальству. (Поручика Михайлова он знал, а генерала видел впервые).
— Пойди, скажи матери, что у нас гости, — велел ему отец.
Слави Хаджиславчев неуклюже зашагал к палатке.
— Видишь, генерал, какая беда на нас свалилась? Нет больше нашего красивого Тырнова. Кончено с нами, — сказал старший Хаджиславчев и сел, видно, устав от долгого топтания на месте (он был без ноги, на протезе). — Фабрика… сам видишь, что с ней! Дом тоже пострадал, мои в палатке спят. Я-то не боюсь, сплю в доме. Чему быть, тому не миновать. Ну да хватит об этом… Лучше расскажи нам про большую политику. До нас доходят кое-какие вести, да вот теперь это землетрясение всех совсем с ума свело…
Генерал Фичев потрогал аккуратную бородку.
— У нас тут ходит анекдот, — продолжал Илия Хаджиславчев, — что две буквы заварили всю кашу.
— Какие еще буквы?
— Два «ф»: Фердинанд и Фичев[7].
— Остроумно, но, к сожалению, тут не до смеха. Что касается меня, то я подал в отставку.
— Господин генерал, будьте любезны, объясните, что заставило вас пойти на это, — вмешался Горбанов. — Об этом ходит много толков. Видимо, у вас были серьезные причины. Вы достойно занимали этот высокий пост на протяжении всей войны. И справедливости ради надо признать: вам принадлежит большая заслуга в победе.
Поручик Михайлов пододвинул стул поближе к столу.
7
Фердинанд (1861—1948) — царь Болгарии. Фичев И. И. (1860—1931) — в описываемое время начальник штаба болгарской армии.