Прикончив добрую порцию шашлыка из баранины и курицы с запеченными на углях перцами, баклажанами и грибами, откинулась на мягкую спинку дивана и блаженно прикрыла глаза.
Расслабленная и сытая я подсматривала за Валиевым. Амир разговаривал по телефону с Рустамом, но взгляд его при этом неотрывно следил за мной. Едва распрощавшись с собеседником, бросил телефон на стол, медленно встал и пересел ко мне. Взгляд его сделался алчным, голодным.
— Ты заигралась, девочка, — и, нагнувшись под стол, поднял мои ноги на диванчик.
— Амир, — зашипела. — Ты совсем голову потерял, нас сейчас выгонят.
— Не выгонят, — поглаживал щиколотки, пробираясь во внутренней части бедер. — Ты сама напросилась, терпи теперь, — коварно улыбаясь, продолжал ласкать.
Я сжала бедра, не пропуская ладони глубже и опасливо вертела головой по сторонам, следя за официантами и несколькими другими гостями ресторана. Секс в общественном месте не вдохновлял. Амир, нажав пальцами второй руки ловко развел ноги и вот уже его дерзкие пальцы поднырнули под трусики и один штопором вошел в "горлышко". Я невольно застонала и опустила голову, закрываясь волосами от чужих взглядов.
— Ты маньяк, Валиев, прекрати немедленно.
Но мужчина лишь довольно улыбался, не сводя глаз, продолжая таранить влажную плоть.
— Хочу, чтобы хотела меня так же сильно, как я тебя.
— Я не стану тебе отдаваться в туалете, — предупредила.
— А я не стану тебя брать там. Мы это сделаем дома, по приезду.
Против его игр и ласк я оказалась бессильна и на все согласная в желании кошка.
Десерт я едва запомнила, машинально проглотив и всю дорогу до дома, Амир меня трогал, целовал в шею и губы на светофорах, делая рабыней его манипуляций. Прямо в лифте снял белье, спрятав в карман брюк, и в квартиру я вошла уже как последняя бесстыдница. Разуться он мне не дал.
— Останься в обуви, — приказал и подтолкнул в кухню.
Я лишь покорно кивнула, каблуками стуча по паркету.
— Встань коленями на стул и ляг грудью на столешницу.
— Амир, но это неудобно, я платье снять хочу и обувь грязная, — развернулась к нему, протестуя.
— Заряна, делай, что я сказал, — сказал нетерпящим тоном, быстро освобождая себя от рубашки.
В такие моменты я боялась его, но еще сильнее возбуждалась, проклиная за слабость плоти и сгорая от стыда. Сдерживая волнение, приблизилась к столу и приняла нужную позу. Между ног стало мокро, смазка осталась на бедрах, с позором выдавая мое желание.
Валиев подошел вплотную, задрав подол до талии, раздвинув шире ноги, открывая максимальный доступ.
— Как я мечтал отлюбить тебя в этом платье, — прохрипел и завозился с ремнем, щелкая молнией брюк.
Пальцем неторопливо провел между складок, собирая влагу, чуть помедлив уткнулся кончиком пальца в анус. Я непроизвольно сжалась.
— И сюда хочу полюбить.
Не успев понять, что он собирается сделать дальше, как почувствовала проникновение в запретное отверстие.
— Нет, не хочу, — заелозила, сжимаясь. — Амир, перестань, не надо туда.
— Тише, успокойся, — приказал, не вынимая кончик пальца, что успел проникнуть внутрь и стоял там распирая. — Сейчас привыкнешь и тебе понравится, — начиная проникать глубже, пока не вошел полностью.
Я еле сдержалась от вскрика, понимая, что это только палец, а не сам член. Но волнение дрожью пронеслось по телу, испарина проступила на лице и между грудями.
— А теперь что ощущаешь? — наклонился ко мне. — Приятно становится? — и начал совершать поступательные движения, то частые подрагивающие, то резкие, почти выходя и входя снова на всю глубину.
Я молчала, привыкая к ощущениям, понимая, что не так уж больно и противно действие.
— Заряна, — услышала рычащее. — Ответь: тебе нравится?
— Да…
Амир прекратил ласку, зашуршал одеждой, и я ощутила уже головку члена у входа.
— Пожалуйста, не надо туда, Амир.
— Я и не буду, в киску тебя возьму, но придет время и туда им войду, — и резко вошел в оба кольца: членом во влагалище, пальцем в анус.
— Ай, больно, не надо, — попыталась вырваться, но край столешницы упирался в бедра, лишь углубляя вхождение.
Но Амир не слышал меня, наращивая темп бедрами и входя на всю длину, палец жил своей жизнью, как и мои органы промежности, сквозь неудобство и неприязнь начиная получать несказанное удовольствие. Оргазм я словила спустя десяток движений и такой мощности, что улетев на его бескрайнюю высоту, думала там и останусь, умерев.
Я пропустила валиевский финал и он, упав на меня, тяжело дышал, приходя в норму, распластав мое тело по столешнице, прижимаясь жаркой потной грудью к спине.
Упираясь ладонью о поверхность стола, со смешком сказал:
— Еще один урок выучен и экзамен сдан. Хоть где-то я первый, — довольно.
— Козлевич ты, а не Валиев.
— Нет, то персонаж из "Золотого теленка". Вставай, вижу, что жива. А то платье испачкаем, хотя теперь можно выбросить, другие куплю.
— Ни в коем случае, — поднялась, кряхтя. — Оно добавило новых впечатлений.
— Люблю тебя, — услышала тихое и мои губы накрыло кратким поцелуем.
Что Валиев сказал только что??? Но он прервал слияние и отвернувшись двинулся в душ. Амир меня любит? Да ну, порыв на пике сексуального удовольствия и не более.
Глава 29. Примерка
Амир.
Отец позвонил спустя неделю после того, как я вернул им Шамиля. Поговорив о работе и моих личных делах, все же подвел разговор на отношения с Заряной. Н-да, не быть младшему братцу Штирлицем, не быть. Я сухо ответил, что ничего не ясно, но да, пытаюсь строить отношения. И теперь спустя месяц он позвонил снова, сообщив, что ждут меня и мою девушку на ужин. Я и не скрывал Заряну от друзей, но как она отреагирует на визит к родным не знал.
— Кто нас ждет на ужин? — повернулась от зеркала, застыв с тюбиком туши в ладони.
— Отец с мачехой. Шамиля ты уже хорошо знаешь.
— Подожди, Амир, — приблизилась, ожидая найти подтверждение, что я не пошутил. — Ты сказал родителям, что я живу у тебя?
— Не я, Шамиль разболтал. Уверен на сто процентов.
Заметил, как напрягся мозг в рыженькой головке, и в ответ напрягся я. Неужели знать не хочет, где я жил некоторое время. Ведь до пятнадцати лет я жил с матерью, а когда стал неуправляем, она привезла меня к отцу и тогда пришел конец моей вольной жизни. Хотя сам родитель в былые девяностые имел казино и не гнушался рэкетом. Его даже ранили однажды, после чего мать и развелась с ним, боясь, что и ей срикошетит за его незаконную деятельность.
— Заряна, ты чего волнуешься?
— Не знаю. Вы Валиевы, такие семейные все, — нахмурила брови. — Сплоченные, особенно семья Расула. Чувствую себя лишней на вашем празднике, как будто взяла семейный альбом без спроса, — погрустнела взглядом под конец исповеди.
Я оторвался от ноутбука и подошел обнять ее, заверив, что она ни к кому не вторгается, а мне принесет радость ее знакомство с семьей. Правда, мама моя еще не знает, но я специально молчу. Иначе женить меня начнет еженедельно. Спасибо, что не появляется спонтанно в квартире.
Еще я решил побаловать свою строптивицу подарками, потому что деньги от меня она наотрез отказывалась принимать, желая быть независимой. Кухню оккупировала как истинная немка, оправдывая фамилию Бергман*.
Мотивировал поход в торговый центр покупкой платья для семейного вечера, раз ее последнее и единственное так "низко пало" при последнем свидании.
Когда я увлек ее в отдел нижнего белья, Заряна удивленно посмотрела, что я не сел на кресло, не ушел гулять по другим отделам, а встал у витрины, разглядывая вешалки и мысленно примеряя цвета и фасоны на нее.
— Примерь комплект цвета сирени, черный, еще бардовый мне нравится и вот этот грязно-белый, — шепнул ей на ухо.
— Он называется цвет "шампанского" или "топленое молоко", — уточнила с улыбкой.
Пока Заряна с продавцом подбирали нужный размер, я уже строил план эротического завершения шопинга. Мы прошли в дальнюю кабинку, я уверил продавца, что ее помощь не понадобится, вложив в ее ладонь пару крупных купюр.