Он уже почти освободился, когда чья-то мясистая рука схватила его за воротник. Хэна приподняли над землей, вторая клешня схватила его за плечо и развернула. Хэн споткнулся, восстановил равновесие и увидел перед собой здоровенного жирного детину с налитыми кровью глазами, грязной опухшей рожей, плохими зубами и еще более скверным дыханием. Мужик попросту взял и остановился посреди улицы, не обращая внимания на толчки, которыми его награждали другие участники марша. Он внимательно посмотрел на Хэна, затем снова повернулся к марширующим, протянул руку и схватил за плечо еще одного типа.
— Эй! Флаутис!
— Барнли! Ты чего руками размахался?!
— Флаутис, глянь на этого парня, — сказал Барнли, не обращая внимания на протесты приятеля. Флаутис был копией Барнли, только поменьше ростом и не таким жирным. Он посмотрел на Хэна, и его глаза расширились от удивления.
— Каков фрукт, а? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Хэн привык, что его повсюду узнают, даже несмотря на то что события, сделавшие его знаменитым, остались в далеком прошлом. Но эти парни, похоже, его не узнали.
— Эй, ребята, в чем проблема? — спросил он самым панибратским тоном, стараясь перекричать рев марширующих.
Флаутис и Барнли переглянулись, и затем каждый из них схватил его за одну руку. Они поволокли его на обочину, на ходу расталкивая марширующих. Выйдя на тротуар, Флаутис и Барнли прислонили Хэна к стене дома.
— Так, приятель, это что за игра? Кто ты такой?
— Никаких игр. Никаких игр, — сказал Хэн. — Я просто проходил мимо и случайно налетел на вашу колонну. Я как раз старался выбраться, когда врезался в вас, — он старался подобрать самое подходящее выражение лица. — Мне очень жаль, правда. Честно. И спасибо, что спасли меня.
Барнли схватил Хэна за рубашку и притянул к себе. Хэн чувствовал на лице его горячее дыхание.
— Твое имя, приятель. Имя, быстро!
— Хэн, — сказал Хэн самым дружелюбным голосом, на который он был способен. — Хэн Соло.
Толстомордый Барнли удивленно уставился на него.
— Соло? Ну-ну. — Он повернулся к напарнику. — Пожалуй, забираем.
— Точно, — согласился Флаутис. — Надо проверить.
— Но-но… секундочку! — запротестовал Хэн. — Я не…
Тут его сильно ударили по голове, и мир стал черным.
— Итак, дети. Начнем с самого начала, — сказал Эбрихим.
Трое детей — Джейсен, Джеина и Анакин — сидели по одну сторону низкого столика в игровой комнате. Эбрихим устроился с другой стороны в таком же детском кресле, как у его подопечных, и примерно на одном уровне с ними. Рядом с ним стоял К9, возвышаясь над сидящим хозяином.
— С какого начала? — нахмурившись, спросил мальчишка Джейсен.
Его сестра Джеина глядела не более приветливо, а малыш Анакин, похоже, пытался брать пример со старших. По крайней мере, он старался смотреть исподлобья, но как-то не слишком убедительно. Должно быть, его отвлекал К9.
Эбрихим вздохнул. Было совершенно очевидно, что его подопечные не слишком рады тому, что их в такой прекрасный день выдернули с пляжа и усадили перед учителем.
— С начала курса ознакомления с Кореллиан-ским сектором, — сказал Эбрихим.
Он дождался, когда утихнут жалобные стоны, и продолжал: — В конце концов, вряд ли стоит везти вас на экскурсию, если вы не будете знать, на что смотрите.
— На экскурсию? — спросила Джеина. Заинтересовались, как и планировал Эбрихим.
— Разумеется, — сказал он. — Мы осмотрим пять планет: Дралл, Селонию, Тралус и Талус, Ко-реллию. И Балансирную станцию, раз уж на то пошло. Я буду вашим гидом, для вас и ваших родителей, в поездке по этим местам.
— Ну, тогда ладно, — заявил Джейсен. — Куда мы летим первым делом?
— Если мы хотим ознакомиться с историей этой системы, я думаю, что сначала нам нужно заглянуть в прошлое. Недалеко от Коронета есть большой археологический раскоп. Ваша мама согласилась, чтобы мы все завтра поехали туда и осмотрели его, — А что там за археология? — поинтересовалась Джейна.
— На самом деле этот раскоп находится под землей. Судя по всему, это какой-то древний промышленный центр. Мы до сих пор не знаем, для чего именно он служил, однако люди, драллы и се-лониане определенно использовали его с какой-то целью — причем для чего-то важного — по меньшей мере две тысячи лет назад, а может и задолго до того.
— Ух ты! — сказал Джейсен. — А нам покажут скелеты?
Эбрихим кивнул: — По всей вероятности. Там выкопали довольно много скелетов.
— Он как Р2? — вдруг спросил Акакии, показывая пухлым пальцем на К9Х2.
К9 откатился на несколько сантиметров назад и развернул глаз-камеру в его направлении.
— Прошу прошения? — спросил дроид, явно сбитый с толку.
— Р2Д2, - пояснил Джейсен. — Это дроид дяди Люка. Думаю, он хочет спросить, ты дроид той же марки или нет.
— Нет, — ответил К9, вернувшись обратно к столу. — Буду признателен, если вы далее не будете высказывать таких допущений.
— Но ты похож на Р2, - настаивал Анакин. — Ну, вроде как. Только ты пониже ростом и умеешь разговаривать.
— Я К9, чрезвычайно усовершенствованный экспериментальный дроид на основе версии Р7, которая уже сама по себе более совершенна, чем серия Р2. Могу добавить, что я серьезно модифицировал себя сам и намного превышаю исходные параметры. Я не имею ничего общего с серией Р2.
— А чем тебе плохи Р2? — продолжал настаивать Анакин.
Эбрихим негромко хихикнул: — Боюсь, К9Х2 весьма низкого мнения о серии Р2.
— Р2 хороший дроид! — запротестовал Анакин, — Возможно, — сказал К9. — Но конструкторы Р2 сделали их совершенно безгласными и оснастили всего двумя колесами.
— Ну и что? — спросил Джейсен.
— В результате Р2 не способны выполнять свою работу эффективно. Я нахожу прискорбной саму идею, что андроид не может выполнять работу надлежащим образом. Дело не только в вашем Р2, и это не только вопрос конструкции. К примеру, здесь, на Кореллии, многие, очень многие дроиды пребывают в нерабочем состоянии и никто не решается их отремонтировать. Такой потенциал пропадает без дела. Меня это шокирует.
Анакин разъяренно взглянул на К9.
— Не смей говорить гадости об Р2, - сказал он, соскочил со стула и стремительно вышел из комнаты — Молодец, К9, - произнес Джейсен. — Пойду приведу его обратно.
Он поднялся и пошел следом за младшим братом.
— Я рад, что молодой мастер Джейсен считает, что я хорошо высказал свою точку зрения.
Эбрихим повернулся к помощнику.
— Я полагаю, — сказал он, — что ты не вполне усвоил понятие сарказма.
Хэн пришел себя в какой-то еле освещенной камере. В затылке пульсировала тупая ноющая боль, во рту словно гундарки ночевали.
Интересно, за каким ситхом этим парням из Лиги человечества понадобилось меня хватать? Напрашивалась единственная мысль: герои Восстания не пользуются особой популярностью в этой группировке, которая к тому же может симпатизировать Империи. Но даже эта идея не выдерживала критики. Чего-то не хватало.
Хэн огляделся. Кроме сырой койки, на которой он сидел, да ведра в углу, в камере ничего не было. Создавалось ощущение, что эта комната изначально не была рассчитана для пенитенциарных целей, она, скорее, напоминала кладовую в подвале. Так или иначе, но выйти из нее не представлялось возможным.
За свою жизнь Хэн насиделся в стольких камерах, что отдых в еще одной его особо не пугал. В этой камере он был в безопасности. Проблемы могли начаться, когда за ним придут.
В тот момент, когда его посетила эта радостная мысль, зажегся ослепительно яркий свет, и дверь распахнулась. Хэн поднялся, щуря глаза. Когда он проморгался, в камере стояли Барнли, Флаутис и еще кто-то — судя по шеврону, из местной верхушки. Все трое пялились на него.
— Ну-ну, ребята, — сказал этот третий. — Теперь я понимаю, почему вы это сделали. Вы поступили правильно. Это могла быть уловка, но, похоже, это действительно он. Отпустите его.
— Но… — запротестовал Флаутис.
— Приказ, — оборвал его третий. — Приказ сверху, если вы понимаете, о чем речь.