Девушка была мертва так долго, что кровь, выступившая из раны под левой грудью, успела загустеть.
Полицейский вернулся в гостиную, схватил бутылку джина и одним глотком осушил ее. И даже не закашлялся. Минуту он стоял, тяжело дыша и раздумывая. Револьвер он небрежно держал в правой руке.
Потом бросил бутылку на кушетку, револьвер спрятал в кобуру под мышку. Подошел к дверям и бесшумно вышел.
В длинном темном коридоре гулял ледяной сквозняк. Энглих спустился вниз и взялся за ручку входной двери. Тут же в лицо ему ударил свет фар и сквозь стекло он увидел красные огни патрульной машины.
Энглих пригнулся, чтобы его не было видно, и отошел к стене. Быстро оглядел холл, взгляд его задержался на телефонной будке.
- Я попал в ловушку,- шепнул он и влез в будку, оставив щелку в двери.
У входа затопали, скрипнула дверь. Кто-то вошел в холл и остановился.
- Тишина и покой? - услышал он резкий голос.- Ничего нет, фальшивая тревога.
- Пожалуй, но пойдем все-таки заглянем в квартиру четыре Б,- возразил ему кто-то другой.
Полицейские прошли через холл, поднялись по лестнице.
Пит Энглих открыл будку, проскользнул к дверям и пригнулся, жмурясь от света фар.
Он различил темный силуэт патрульной машины, но есть ли кто-нибудь внутри, он не видел. Открыл дверь и, стараясь не бежать, спустился по лесенке к машине.
Она была пустой, передние дверцы с обеих сторон - открыты. На противоположной стороне улицы виднелись темные фигуры зевак. Пит вздохнул, открыл дверцу и сел за руль. Потом включил мотор и отъехал. На ближайшем перекрестке он повернул и выключил мигалку. Крутясь по ближайшим улицам, он достаточно удалился от Центральной, но потом вернулся. Когда огни улицы были близко, он остановился на пыльной, обсаженной деревьями улице и вышел из машины.
Пешком он пошел на Центральную авеню.
6
Вальтц Элегантный положил трубку левой рукой. Пальцем правой он приподнял губу и потер зубы. Взгляд его бесцветных глаз остановился на огромном негре в клетчатом костюме, сидящем по другую сторону стола.
- Красиво,- сказал он деревянным голосом.- Очень красиво. Он сбежал раньше, чем его застукали. Чистая работа, Раф, нечего сказать.
Негр вынул изо рта огрызок сигары, раздавил его в пепельнице и фыркнул.
- Не может быть, он же был без сознания. А копы обогнали меня, едва я успел доехать до Центральной.
- Я только что говорил с ним по телефону,- глухо подтвердил Вальтц. Он выдвинул верхний ящик стола и положил перед собой большой саваж.
Негр посмотрел на оружие. Глаза его потемнели еще больше. Он проворчал:
- Эта малышка изменяла мне за моей спиной. Она должна была получить пулю. Ну и все отлично. Пойду, пожалуй пройдусь, поищу этого парня.
Он поднялся с кресла. Вальтц притронулся к рукоятке саважа и покачал головой. Негр снова сел.
- Он сбежал, Раф. А ты вызвал полицию к трупу. Если его не накроют с пушкой - а таких шансов один на тысячу - они никак не свяжут его с убийством. Значит, кто главный на подозрении? Ты. Ты ведь там жил!
Негр улыбнулся, не спуская глаз с оружия на столе, и сказал:
- Значит, у меня горит земля под ногами. Значит, мне лучше смыться, так?
Вальтц вздохнул и сказал задумчиво:
- Да, пожалуй, тебе нужно на какое-то время выехать из города. Мы как раз успеем на поезд во Фриско. Негр нахмурился:
- Фриско не годится, шеф. Там я погладил шейку одной ляльке. А она возьми да и задохнись. Фриско не годится.
- Ты что-то задумал, Раф. По глазам вижу.- Он потер свой огромный красный нос и откинул волосы со лба.- Но успокойся. Я сам тобой займусь. Подгони машину. Мы все обмозгуем по дороге на вокзал.
Негр поморгал, лапой смахнул пепел сигары с подбородка.
Вальтц закончил:
- А тот большой, блестящий револьвер лучше оставь здесь. Ему нужно отдохнуть.
Раф вытянул из заднего кармана брюк револьвер и толкнул его по столу к Вальтцу. В глубине его темных глаз таилась усмешка.
- Конечно, шеф, о чем речь!
Он перешел комнату и исчез за дверью. Вальтц встал и подошел к стенному шкафу. Надел легкий плащ, темную бархатную шляпу и черные перчатки. В левый карман плаща он сунул свой саваж, в правый - револьвер негра. Он вышел из комнаты и направился в ту сторону, откуда слышалась музыка.
В конце коридора он чуть-чуть раздвинул портьеры. Оркестр играл вальс. Клиенты плясали, все было спокойно. Вальтц вздохнул, еще некоторое время смотрел на танцующие пары, после чего опустил портьеры.
Он вернулся, прошел мимо кабинета, подошел к дверям в самом конце коридора.
Вальтц осторожно прикрыл за собой двери и постоял в темноте у стены. Скоро он услышал шум мотора, работающего на холостом ходу. Улочка с одной стороны кончалась тупиком, другой стороной под прямым углом выходила в тыл здания. Огни Центральной Авеню отражались от кирпичной стены в конце аллейки, сразу же за стоящим автомобилем - маленьким седаном, который даже в темноте казался темным и грязным.
Вальтц сунул руку в карман, вытащил револьвер Рафа и, пряча его в складках плаща, бесшумно пошел к машине. Он подошел к правой дверце, открыл ее и наклонился, чтобы влезть.
Из машины высунулись две огромные лапы и схватили его за горло. Жесткие руки, наделенные нечеловеческой силой. Изо рта Вальтца вырвался хрип, с повернутой назад головы смотрели в темное небо вытаращенные глаза.
Вдруг он пошевелил правой рукой, пошевелил так, будто она не имела ничего общего с его напряженным телом, со сдавленной шеей, с вытаращенными ослепшими глазами. Осторожно, деликатно рука двигалась до тех пор, пока ствол револьвера, который он сжимал в руке, не коснулся чего-то мягкого. А потом медленно, неспешно, ствол проехался по этому чему-то мягкому, как бы проверяя, что это такое.
Вальтц Элегантный ничего не видел, не очень много и чувствовал. Он почти не дышал. Тем не менее его рука слушалась приказов, идущих из мозга, словно какая-то особая сила управляла ею, оставаясь вне страшных объятий негра. Он нажал на спусковой крючок.