Когда они оказались в зоне досягаемости оружия ближнего боя, Химинес решительно вынул сигару изо рта. Он дунул в свисточек, висящий на шнурке — и весь хребет словно ожил. Атака получилась впечатляющей. Для настоящего боя нам как раз не хватало чего-нибудь этакого... Я убил их командира с такого близкого расстояния, что в моем двадцатикратном прицеле я только и видел что его куртку с пуговицами — даже швы на рукаве разглядел.
Мне пришлось опять перезаряжать, но они вес наступали и наступали, и я торопливо, чуть не обламывая ногти, засовывал патроны в обойму. К тому же я спою задачу выполнил. Теперь за дело должны были взяться автоматчики и ребята с карабинами. Как только я передернул затвор, Химинес тронул меня за плечо. Я отвел глаза от прицела и увидел присевшую на корточки рядом с нами молодую женщину, которая, похоже, не обращала внимания на отчаянную перестрелку внизу. Рукав ее куртки был в крови, и она засунула ладонь за рубашку, чтобы раненая рука не болталась. Но и на это она, кажется, не обращала никакого внимания. Крепкие были тут люди — и мужчины и женщины. На профессионала в деле всегда любо-дорого поглядеть — в чем бы его работа ни заключалась.
— Она говорит, что операция прикрытия прошла успешно и группа выполнила боевую задачу, — сообщил мне Химинес. — Пленного агента освободили, потеряли одного человека. А вам послание. Вот оно.
Это была щепка, а может, и кусочек тростника, — с желтоватой твердой поверхностью, как у бамбука. Может быть, это и был бамбук. Я не разбираюсь в растительном мире этого региона. На кусочке древесины острым предметом пляшущими крупными буквами было начертано: “ПОСМОТРИ ОЧЕНЬ БОЛЬШОЕ НА ДОРОГЕ ЗА ДЕРЕВНЕЙ. ШЕЙЛА”.
Я взглянул на Химинеса.
— В каком она состоянии? Он пожал плечами.
— А чего ожидали? Прошло больше месяца, почти шесть недель. Чудо, что она вообще осталась жива. А это что?
— Я бы хотел взглянуть. Если в ее-то состоянии она сочла необходимым предупредить нас, наверное, стоит отправиться и посмотреть.
— Ну, в любом случае здесь нам больше делать нечего, — сказал Химинес. — Они знают, что делать. Капрал получил соответствующий приказ. Он отойдет, как только его обойдут с флангов, и он выманит их в глубь континента. А мы можем пойти и посмотреть, что же это такое “большое”.
Глава 4
Это оказалось не слишком большим. Во всяком случае, не таким высоким, как монумент Вашингтону. Вообще-то говоря, эту штуку можно было спрятать в простом сельском амбаре, только при условии, что вы придумали бы способ затолкать ее внутрь. Она оказалась даже не больше тех, с которыми сейчас у нас играют на мысе Канаверал. И все же такую штуковину не станешь дарить знакомым на Четвертое июля и не принесешь домой, чтобы позабавить детишек. Но, увидев ее на хорошо охраняемой вырубке в джунглях Коста-Верде, я пришел к выводу, что она весьма впечатляет.
Она была похожа на гигантскую модель патрона 300-го калибра моего ружья. С той лишь разницей, что она не была медной. Ракету добросовестно покрыли камуфляжными узорами, чтобы с воздуха ее нельзя было заметить. Но в остальном все то же самое: такое же упитанное тело, сужающееся кверху и превращающееся в каплевидный кончик — надо полагать, боеголовку. Я внимательно ее осмотрел. В Вашингтоне меня наверняка будут донимать вопросами — ядерная она или нет. Но мне не хватало технических знаний, чтобы определить это на глаз, но, возможно, думал я, мне удастся обнаружить какую-нибудь примечательную особенность, которая многое что может сказать специалисту.
Над ней висела сетка, покрытая листьями и ветками. Чуть поодаль, на опушке джунглей, стоял грузовик — тоже в камуфляжных разводах и под маскировочной сеткой. Это был тягач-вездеход с шестью ведущими колесами и здоровенной кабиной — в таких кабинах наши водители большегрузных трейлеров ночуют на маршруте. Но вряд ли в этой кабине в настоящий момент похрапывал водила. Я заметил две длинные антенны, а сквозь раскрытую дверцу — то ли пульт управления, то ли приборную доску.
К тягачу была прилеплена длинная платформа с гнездом для стальной птички и гидравлическим подъемником. Это и впрямь была миниатюрная ракетная база. На тягаче виднелись какие-то надписи, которые я не сумел расшифровать — они были сделаны не на английском и не на испанском. Не только язык, но и алфавит был мне неизвестен. Но, даже находясь на приличном расстоянии, я недолго гадал, какой бы это язык мог быть. Впрочем, два бородача, сидящие на корточках около тягача, были явно не славянского происхождения.
— Позвольте, я взгляну? — прошептал Химинес.
Я забрал у него свой бинокль чуть раньше. Теперь я снова передал его Химинесу и стал смотреть, как он регулирует его для своего зрения. Я так и не смог понять, о чем он в этот момент думал, лежа рядом со мной в кустах. Я стал осматривать вырубку. В стратегических точках были установлены крупнокалиберные пулеметы — один из них мы миновали, когда пробирались сюда по дороге, — около остальных нервно прохаживались многочисленные часовые, нянчившие в руках скорострельные автоматы, которые, увы, отметали всякую надежду на внезапное нападение. Мы уж и так, приблизившись к колючей проволоке, использовали все имеющиеся у нас под руками маскировочные ветки.