В июле 1932 года Папен ликвидировал еще находившееся в Пруссии социал-демократическое правительство, сместил с помощью лейтенанта и пескольких солдат рейхсвера со своего поста прусского министра внутренних дел Северинга. В то время как социал-демократические рабочие, глубоко возмущенные совершенным Папепом государственным переворотом, имели намерение бороться, а Коммунистическая партия Германии призвала к всеобщей забастовке, правые социал-демократические лидеры утешали своих сторонников надеждами на будущие выборы и ограничились подачей жалобы в государственную судебную палату. Не оказав никакого сопротивления перешедшей в наступление реакции, они только вымаливали терпимое к себе отношение.
Тем временем усилились преследования коммунистов. Союз красных фронтовиков — организация самозащиты рабочего класса — был запрещен в мае 1929 года социал-демократическим министром внутренних дол Северингом в Пруссии, а затем и во всей Германии. Та же судьба постигла и созданные после этого запрета пролетарские боевые союзы. Против рабочих демонстраций теперь направлялись не только отряды полиции, вооруженные резиновыми дубинками, но и броневики с пулеметами. Гитлеровские отряды коричневых и черных штурмовиков набирали силу и выросли в огромную террористическую организацию. Теперь в ее ряды устремлялась не только молодежь из средних слоев и крестьянства, но и многие отчаявшиеся молодые рабочие.
Коммунистическая партия Германии сражалась против возрастающей агрессивности германского империализма па всех фронтах. Она защищала интересы безработных в рейхстаге, в парламентах земель, в городских собраниях депутатов, муниципалитетах, помогала им в организации демонстраций. Вновь и вновь требовала она помощи для голодающих и замерзающих детей, их страдающих матерей, для всех обездоленных. КПГ поддерживала — организационно и политически — забастовки рабочих, выступающих против сокращения заработной платы и уменьшения ассигнований на социальные нужды, крупные забастовки в Мансфельде, Рейнско-Рурской области, в Берлине и многие другие меньшего масштаба, которые организовывались повсеместно. Международная рабочая помощь и прежде всего коммунисты призывали к солидарности широких слоев населения, в том числе и среднего сословия, с бастующими, обеспечивали питанием их детей.
Компартия вела борьбу против политики чрезвычайных законов, в защиту демократических прав, настоятельно требовала налогового обложения богатых. Она возглавила борьбу против ремилитаризации Германии и возрастающей военной опасности. КПГ являлась главной идеологической и политической силой в борьбе с фашизмом и террористическими актами, совершаемыми против рабочих и их организаций, руководила защитой рабочих кварталов во время нападения фашистских банд.
Завоевывая все большее влияние в рабочем классе, КПГ одновременно стремилась укрепить свои позиции среди крестьянства, в средних слоях и среди интеллигенции, прилагала усилия, как и в период после Ноябрьской революции, к созданию единого фронта всех трудящихся против фашизма, добивалась единства действий с социал-демократами.
Чтобы указать немецкому народу выход из создавшегося в стране положения, Центральный Комитет Коммунистической партии Германии 24 августа 1930 года опубликовал программу национального и социального освобождения.
В программе содержалось требование передать в собственность народа крупнейшие предприятия и банки, указывались меры к ликвидации массовой безработицы и устранению нужды, от которой страдали широкие парод-ные массы, клеймилась позором нацистская партия как враждебная народу и рабочему классу, разоблачалась ее национальная и социальная демагогия. В программе содержался призыв к массам бороться за подлинно демократический строй и за союз и более тесное экономическое сотрудничество с СССР.
За этой программой 16 мая 1931 года последовала программа помощи крестьянству, предусматривавшая аннулирование гигантской задолженности, числящейся за крестьянскими дворами, безвозмездное отчуждение крупных землевладений, наделение землей малоземельных крестьян, а также оказание крестьянам необходимой помощи в случае болезни и при наступлении старости.
Вскоре после этого партия выступила с предложениями, направленными на улучшение положения мелких ремесленников и чиновников, и программой предоставления работы армии имеющихся в стране безработных.
Клара, как это было с ней и в начале двадцатых годов, охотно включилась бы в эту работу, активно защищая права трудящихся в рейхстаге, выступая на собраниях и митингах и призывая массы к борьбе. Однако смелая, но знающая отдыха Клара Цеткин в это время была физически беспомощна. Болезнь сердца прогрессировала, участились обмороки. Кроме того, она заболела малярией, почти ослепла и могла передвигаться лишь с посторонней помощью.
Эти годы Клара жила преимущественно в Москве, теперь под строгим наблюдением врачей. Заботливо ухаживали за ней сын Максим и невестка. Иногда она переезжала в одну из московских гостиниц, где в то время останавливались многие руководители рабочих из капиталистических стран, но чаще находилась в санатории «Архангельское». Клара Цеткин очень любила это место, часто в солнечный день лежала на террасе, иногда просила, чтобы се провели по парку и грустила, что не может видеть и в состоянии лишь ощущать всю прелесть окружающей ее природы. Она была в дружеских отношениях с врачами н сестрами, служащими парка и жителями близлежащих домов. По-прежнему любила животных. Одно время у нее жил маленький забавный енот, его подарили Кларе северные охотники. В последнее время ее жизни в Архангельском ежедневно по утрам прибегали три соседские собачонки. Они усаживались перед домом, а сестра говорила: «Товарищ Цеткин, ваша гвардия прибыла!»
Клара все еще придерживалась строгого распорядка дня. В пять утра обычно уже сидела в постели и писала — крупными неуклюжими буквами. Потом ее одевали, она завтракала — питалась по-спартански очень просто,— затем просила, чтобы ей читали. Цеткин знакомилась с важнейшими статьями из газет и журналов, материалами Коммунистической партии Германии, документами рейхстага и Коминтерна, выслушивала различную информацию, иногда диктовала. После еды, следуя советам врачей, полчаса проводила в парке, во второй половине дня снова занималась перепиской. Ее угнетала собственная беспомощность, на которую она горько жаловалась друзьям.
Елена Стасова, ближайший сотрудник Клары Цеткин по руководству МОПР’ом, писала:
«В последние годы своей жизни, когда Клара уже ослабела физически, опа морально тяжело страдала от мысли, что живет «как паразит», в то время как «все вы так перегружены работой». Это замечание я слышала каждый раз, когда бывала у Клары. К сожалению, я не могла приходить к ней так часто, как хотелось бы, ибо почти не имела свободного времени. И всякий раз, когда я приводила ото оправдание, Клара начинала говорить о том, что она больше не работоспособна. А ведь это было совсем неверно, ибо, почти уже совершенно обессиленная, опа все же собирала последние остатки сил и садилась за стол, чтобы написать статью и брошюру и снова заставить вспыхнуть сердца многих тысяч людей, воспламеняя их своей горячей верой в мировую революцию.
Ей всегда казалось, что она слишком мало участвует в той большой работе, которую ведет МОПР. А между тем каждый раз, когда мы проводили кампанию, которая долж-па была всколыхнуть массы, именно Клара всегда в этом участвовала. С юношеским подъемом писала она воззвание, статью, обращение, дававшее новый толчок нашему движению».
Так происходило не только в сфере деятельности МОПР’а. Как бы плохо ни чувствовала себя Клара, она не сдавалась и как настоящий коммунист боролась на том месте, где ее поставила партия, тем оружием, которое у нее еще оставалось. В последние годы ею были написаны, наряду с оставшейся в виде фрагмента работой «К истории пролетарского женского движения в Германии» и уже упомянутой брошюрой «Угнетенные сегодня — победители завтра», произведения «Голодный, кровавый, красный май!» (1932 г.), «Заветы Ленина женщинам всего мира» — страстный призыв к женщинам капиталистических и колониальных стран последовать примеру их советских сестер — и оставшаяся незаконченной работа «Империалистические войны против трудящихся, трудящиеся против империалистических войн».