Ведь на тех же полях, думает сидящая в машине женщина, могли бы работать сельскохозяйственные товарищества, состоящие из свободных, сознательных, материально обеспеченных людей, уверенно смотрящих в будущее. Их дети учились бы в светлых прекрасных школах, как в той счастливой стране, откуда она только что прибыла. Когда-нибудь, она знает, это будет. Но доживет ли до этого великого события? Надежда в ее душе сменяется тревогой. В Германии представители крупной буржуазии заняты военными приготовлениями. Гитлер на массовых сборищах стремится демагогическими выступлениями привлечь на свою сторону массы. Ои и его коричневые банды терроризируют все прогрессивное в стране. Но в эти же дни под руководством Коммунистической партии Германии, ее партии, выступают трудящиеся разных политических взглядов, представители крестьянства и мелкой буржуазии. Они борются против фашизма. Рабочие и их семьи защищают свои кварталы от нападения гитлеровских молодчиков, безработные организуют многотысячные демонстрации с требованиями работы и хлеба, матери выходят на улицы городов, направляясь вместе со своими голодными детьми к городской ратуше.
Люди, сидящие в машине, разговаривают мало. Лишь время от времени сидящий рядом мужчина озабоченно склоняется к своей спутнице, спрашивает, хорошо ли она себя чувствует и можно ли продолжать путешествие. Этот небольшого роста, коренастый человек, на вид лет около сорока, очень крепкий и живой, ее сын. По профессии врач, он заботливо ухаживал за матерью всю утомительную для нее дорогу. И он, и московские друзья тревожились, как перенесет она дорогу. Два товарища, которые встречали их на вокзале, теперь следуют вместе с ними в Берлин, изредка бросая обеспокоенные взгляды на женщину, удобно расположившуюся на подушках заднего сиденья автомобиля.
Но вот машина въехала в Зелов. Автомобиль подбрасывает па ухабистых, вымощенных булыжником улицах. Сидящие в машине внимательно смотрят по сторонам. Они видят проходящих мимо женщин. В руках у них пустые сумки для провизии. Без дела слоняются мужчины,— это безработные. На базарной площади люди в коричневой форме — отряд штурмовиков — собираются у знамени со свастикой.
Пассажиры обмениваются тревожными взглядами, водитель автомобиля ускоряет ход. Но они напрасно волнуются — снаружи их спутницу узнать нельзя, в глубине машины она едва видна. Собравшиеся на площади фашисты уверены в том, что их банды встретят старую женщину на вокзале в Берлине и там по случаю ее приезда учинят драку. Они не подозревают, что Клара Цеткин сошла с поезда раньше п сейчас проезжает мимо них. Через несколько часов пути машина в Берлине. Клара Цеткин поселяется в западной части города, на нелегальной квартире у своих старых друзей, встретивших ее тепло и радушно. И уже на следующий день она за работой. Перед ней груды различных материалов, журналов и газет. Ей зачитывают их содержание. Она, старейший по возрасту депутат, готовит речь, которую произнесет, открывая заседание германского рейхстага.
Руководство Коммунистической цартии Германии лишь после долгих раздумий решило обратиться к своему старому боевому другу и соратнику с просьбой использовать ео право открыть заседание рейхстага. Товарищи по партии понимали, что для нее, больной, семидесятипятилетней женщины, находящейся в Советском Союзе под постоянным наблюдением врачей, путешествие в Берлин связано с риском для жизни. В условиях фашистского террора ео публичное выступление чревато большой опасностью. Однако и она сама, и ее боевые друзья твердо убеждены в том, что в настоящий момент нельзя отказаться от этой политической демонстрации. Больше того, товарищи по партии знают, что Клара никогда не простит им, если, опасаясь за ее жизнь, они проявят малодушие и примут неверное решение.
Как только Клара Цеткин объявила о своем решении выступить с речью на открытии рейхстага, стало очевидным, какое огромное политическое значение придается этому событию во всем мире. На промышленных предприятиях и в рабочих кварталах все рабочие, независимо от их партийной принадлежности, заранее горячо приветствовали это выступление. И напротив, представители реакционных сил пришли в ярость. Против Клары Цеткин, старейшего деятеля революционного движения, почти вся буржуазная пресса открыла гнусную кампанию клеветы. Фашисты развязали настоящую травлю, забросали Клару Цеткин письмами с угрозами расправы.
Предполагаемое выступление в рейхстаге вызвало огромный интерес далеко за пределами Германии. Речь известного деятеля международного революционного движения с нетерпением ждали во всем мире.
Вскоре по приезде Клары Цеткин в Берлин у нее дома собираются члены коммунистической фракции рейхстага, чтобы вместе обсудить важнейшие вопросы. Проект ее выступления готов. По единодушному мнению товарищей, ато речь, достойная Клары Цеткин. Она обоснованна, насыщена фактами, политические формулировки предельно ясны, речь содержит обращенный ко всем миролюбивым немцам страстный призыв к действию.
Обсуждают внутреннее положение Германии, вопрос о том, как перед лицом все возрастающей опасности поведут себя руководители социал-демократической партии, примут ли они предлагаемое коммунистами братское сотрудничество, обмениваются мнениями о напряженном международном положении, нападении Японии на Китай, усиливающихся во всех капиталистических странах военных приготовлениях, направленных своим острием против Советского Союза.
Товарищи поражены, как активно ведет себя их старший друг во время этой оживленной беседы, как великолепно она обо всем информирована. Время от времени ее мучают приступы удушья, и сын оказывает необходимую медицинскую помощь. Но как только Кларе Цеткин становится лучше, она с тем же темпераментом продолжает беседу. В ее словах твердость и непреклонная решимость, когда речь идет о противниках и врагах; она разъясняет, предостерегает, призывает к действию. Цеткин с подлинно материнской теплотой осведомляется у присутствующих, как чувствуют себя они и их семьи, как поживают общие друзья. Встреча дает ее соратникам новый заряд бодрости и сил для предстоящей борьбы.
Клара говорит о предстоящем в Амстердаме международном антивоенном конгрессе. Туда направляется представительная делегация, и Клара Цеткин, не упускающая пи одной возможности активно выступить в защиту мира, приготовила обращенное к делегатам конгресса специальное послание.
Но вот беседа окончена, пришло время прощаться. Друзья укладывают в портфели свои бумаги, берутся за шляпы. С любовью и гордостью останавливаются их взоры на женщине, сидящей в кресле. Несмотря на жаркий летний день, она укутана в теплую шаль. Да, постарела паша Клара, думают они, но ее боевой дух остался непоколебим. Довольно улыбаются, вспоминая, какое интервью им дала сегодня Клара. Сейчас оно надежно хранится в кармане редактора «Роте фане», сопровождавшего депутатов рейхстага во время их сегодняшней встречи.
На другой день — к радости трудящихся и назло фашистам, отряды которых все еще дежурят на вокзале в Берлине,— интервью с Кларой Цеткин напечатано в специальной листовке, выпущенной коммунистической фракцией рейхстага: несмотря на болезнь и трудности, связанные для меня с такой поездкой, я прибыла в Берлин, так как должна выполнить свой долг перед партией и рабочим классом Германии, с которым тесно связана па протяжении всей своей жизни; я хочу призвать немецкий парод к борьбе против надвигающейся угрозы фашизма.
В стане реакции эти слова вызвали взрыв ненависти, близкой к истерике. В газетах «Фолькишер беобахтер» и геббельсовской «Аигрифф», во всей реакционной прессе под крупными заголовками опубликованы статьи, авторы которых требуют издания специального закона, делающего невозможным выступление Клары Цеткин в рейхстаге.
Рабочие готовятся дать достойный отпор любой фашистской провокации.
30 августа, в день открытия рейхстага, ужо к полудню тысячи трудящихся заполнили Тиргартен и площадь перед зданием рейхстага. Они заставляют умолкнуть шныряющих в толпе провокаторов и подстрекателей, они готовы, если потребуется, собственными кулаками проложить Кларе Цеткин дорогу в рейхстаг.