При двадцати крѣпостныхъ душахъ не только прокормиться, но и разжиться было можно. Вскорѣ Сергѣи Михайловичъ выстроилъ себѣ маленькій усадебный домъ и развелъ даже садъ. Зато вскорѣ одинокая жизнь въ глуши безъ близкихъ сосѣдей стала томить его.
Только одна отрада и явилась. Въ деревнюшкѣ нашлась его же крѣпостная дѣвка, лѣтъ семнадцати, Аринка, чрезвычайно, не по холопскому состоянію, красивая, а при этомъ еще тихая, добрая и съ разумомъ. Помѣщикъ взялъ ее въ домъ ради услугъ. Чрезъ полтора года Ариша собиралась уже сдѣлаться матерью, а вмѣстѣ съ тѣмъ уже давно такъ обворожила Сергѣя Михайловича, что приходилось ему теперь призадуматься… Дворянинъ, почти сосланный, и, конечно, на всю жизнь въ эту деревнюшку среди дебрей Муромскихъ, не долго размышлялъ и колебался. Чего искать или ждать счастья, когда оно подъ рукой.
И Аринка стала Ариной Матвѣенной Засѣкиной, и сразу стала настоящей барыней. Свои же мужики дивились, откуда у нея что бралось, будто во дворянкахъ родилась.
Разумѣется, когда явился на свѣтъ законный наслѣдникъ, названный Сергѣемъ, то Сергѣй Михайловичъ сталъ обожать младенца-сына столько же, сколько обожалъ жену.
Но едва минуло «Серегѣ» три года, какъ пронеслась по Руси радостная вѣсть о воцареніи цесаревны Елисаветы. А затѣмъ прошелъ слухъ, что невинно пострадавшихъ россійскихъ дворянъ прощаютъ и снова отдаютъ имъ все отобранное и отписанное нѣмцами.
Разумѣется, Сергѣй Михайловичъ, списавшись съ ссыльнымъ братомъ, тоже послалъ челобитную въ Питеръ… Дошла очередь милости царской и до нихъ…
III
Однажды, нежданно-негаданно, обыватели околодка Николы Линючаго, а за ними и вся первопрестольная, увидѣли въ «Засѣкинскомъ домѣ» ихъ истинныхъ владѣльцевъ.
Все прежнее иждивеніе и всѣ вотчины, все неправильно отнятое у сподвижника перваго императора, было возвращено его двумъ сыновьямъ дщерью Петровой. Иванъ Михайловичъ, потерявшій здоровье въ Пелымѣ, прожилъ недолго. За то Сергѣй Михайловичъ не только здравствовалъ, но послѣ недавняго своего положенія трущобнаго помѣщика сталъ почти придворнымъ сановникомъ. Онъ понравился царицѣ простотой своихъ разсужденій и своего обхожденія, своимъ смиренномудріемъ, нажитымъ въ дебряхъ Муромскихъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ пришелся по душѣ и любимцу императрицы Алексѣю Григорьевичу Разумовскому. Этого было достаточно, чтобы сдѣлаться человѣкомъ властнымъ.
Проживая въ Москвѣ въ своемъ домѣ, Сергѣй Михайловичъ не разъ побывалъ и въ Петербургѣ.
Во время частыхъ посѣщеній Первопрестольной царицей, Засѣкинъ состоялъ при ея особѣ и всегда сопутствовалъ ей при ея богомольѣ пѣшкомъ въ Троицкую лавру. Однако, перебраться совсѣмъ въ Питеръ Сергѣй Михайловичъ не пожелалъ и уклонялся отъ придворной жизни.
Онъ любилъ свое родовое гнѣздо въ приходѣ Николы Линюѣчаго и не промѣнялъ бы его ни на какой дворецъ на берегу Невы.
Арина Матвѣевна еще пуще мужа полюбила и Москву златоглавую, и приходъ свой св. Николая Чудотворца, и родовой домъ на Вознесенкѣ.
И мужъ, и жена неустанно озабочивались роднымъ гнѣздомъ. За десять лѣтъ времени домъ узнать было нельзя. Въ глубинѣ двора выросли больныя каменныя палаты, а огромное мѣсто за домомъ и по бокамъ двора было опять очищено отъ сосѣднихъ обывательскихъ жилищъ. Не только лачужки были снесены, но и такіе же зелененькіе домики, въ какомъ когда-то проживалъ дѣдъ Засѣкинъ, исчезли по сосѣдству. Садъ и дворъ были уже чуть не первыми въ городѣ по обширности.
Въ народѣ стали уже говорить «Засѣкинскія палаты», какъ бы повысивъ чиномъ родовое жилище именитыхъ москвичей.
Состояніе Сергѣя Михайловича увеличивалось не по днямъ, а по часамъ. Къ концу царствованія дщери Петровой онъ былъ однимъ изъ наиболѣе богатыхъ русскихъ дворянъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ и властный придворный сановникъ. А между тѣмъ сынъ Сергѣя Михайловича, уже гвардеецъ и весь въ мать нравомъ и лицемъ, стало быть, умница и замѣчательный красавецъ, обѣщалъ пойдти далеко.
Въ послѣднюю кампанію противъ Фридриха молодой Засѣкинъ при Кунередорфѣ едва не захватилъ въ плѣнъ самого короля. Онъ былъ раненъ, чуть не смертельно, и только поэтому прусскій монархъ не сдѣлался россійскимъ плѣнникомъ. Подвигъ Засѣкина, хотя и не увѣнчанный удачей, былъ награжденъ царицей. Выздоровѣвшій герой, по прибытіи въ Петербургъ, былъ произведенъ прямо въ чинъ капитана, но главная награда была иная, другая… По желанію государыни, онъ сочетался бракомъ съ графиней Зарумовской, самой богатой невѣстой обѣихъ столицъ.