Утром 5 ноября министр иностранных дел Дмитрий Шепилов направил телеграмму председателю Совета Безопасности ООН, в которой говорилось, что если в течение 12 часов не будут прекращены боевые действия и в трехдневный срок не будут выведены войска агрессоров с египетской территории, то все члены ООН (прежде всего СССР и США) окажут Египту военную поддержку. Советский Союз, подчеркивалось в телеграмме, готов уже сегодня предоставить «жертве агрессии» помощь путем посылки военно-морских и военно-воздушных сил, воинских частей добровольцев, инструкторов, военной техники.
Вечером того же дня по личному указанию Хрущева были отправлены специальные послания главам правительств Англии, Франции и Израиля. В них содержалось предупреждение, что война с Египтом «может перекинуться на другие страны и перерасти в третью мировую войну», в которой может быть использована ракетная техника. СССР не исключал возможности «применением силы сокрушить агрессора и восстановить мир на Ближнем Востоке». Подобный демарш был воспринят на Западе как «ядерный ультиматум».
Такая советская «дипломатическая наглость» дала свои плоды: уже на следующий день Хрущев получил послания от руководителей Великобритании и Франции, в которых они сообщили о прекращении огня в полночь с 6 на 7 ноября. 8 ноября аналогичное послание поступило и от израильского премьера Бен-Гуриона.
Уже в ходе вывода войск антиегипетской коалиции, 10 ноября, Советский Союз заявил, что если агрессоры вопреки решениям ООН не выведут свои войска с территории Египта, то советское правительство «не будет препятствовать выезду советских граждан-добровольцев, пожелавших принять участие в борьбе египетского народа за его независимость».
К 22 декабря вывод войск из Египта был завершен. Первая проба ядерного шантажа советским руководством дала положительный эффект и способствовала быстрому росту самоуверенности, в дальнейшем вылившейся в Карибский кризис,[29] когда дело едва не закончилось третьей мировой войной.
Израиль получил гарантии свободы судоходства и «ненападения» палестинцев со стороны Синайского полуострова. На египетско-израильской границе наступило относительное затишье, длившееся 10 лет.
После окончания Суэцкого кризиса СССР пошел на свертывание политических и экономических отношений с Израилем. В конце 1956 г. были аннулированы многочисленные торговые контракты.[30] Многочисленные попытки израильской стороны нормализовать торгово-экономические связи ни к чему не привели, хотя официальный Тель-Авив в обмен на «мир с Москвой» был готов поддержать большинство внешнеполитических доктрин Советского Союза, начиная с «борьбы за разоружение и заканчивая германским вопросом».
В США понимали, что Советский Союз во многом «обогнал» Америку на Ближнем Востоке. Военные аналитики докладывали президенту Д. Эйзенхауэру, что если не предпринимать решительных мер, то вскоре «Советы со своей доктриной устрашения» и огромной популярностью среди арабов превратят регион в свой «непотопляемый авианосец».
5 января 1957 г. Эйзенхауэр обратился к конгрессу со специальным посланием, в котором охарактеризовал положение на Ближнем и Среднем Востоке как «критическое». Он потребовал позволить ему как верховному главнокомандующему использовать там вооруженные силы США в любой момент, не испрашивая разрешения законодательной инстанции. Одновременно президент призвал арабские страны отказаться от сотрудничества с СССР и его союзниками. Родилась «доктрина Эйзенхауэра», которая, по мнению многих западных исследователей, была явно «не к месту и сроку».
30
До суэцких событий Советский Союз поставлял в Израиль нефть, нефтепродукты и другие товары и импортировал из Израиля цитрусовые. В 1956 г. в Израиль было поставлено советских товаров на 23,6 млн руб., в том числе 123 тыс. т нефти и 241 тыс. т мазута. В Израиле было закуплено товаров на 8,3 млн руб., в том числе 12,4 тыс. т апельсинов. Превышение стоимости экспорта над импортом израильтяне оплачивали свободной валютой.