С другой стороны, в любовных делах бывают такие извивы, что без психоаналитика не объяснить. Бывшие влюблённые особенно мстительны. Вспоминалась история - не потому, что она о сильной любви, а потому, что из последних.
Любили друг друга со школы. Потом три года была страстная дружба, которая вот-вот собиралась перейти в брак. Но ей встретился другой. Тогда первый, оставленный, во всех парадных микрорайона написал краской её имя, адрес и одно слово - «даёт».
Ну, это не о любви…
Идти мешал портфель. Сколько раз зарекался домой работу не брать. Портфель старомодный и вздутый, похожий на вытянутую подушку с ручкой. Он цеплялся за прохожих, и я пошёл краем панели вдоль поребрика.
Сердце успело ёкнуть, но я сжаться не успел, потому что ничего не слышал, кроме этого ёкнувшего сердца…
Удар в поясницу меня приподнял и швырнул на асфальт. И вроде бы тишина. Но в ней я расслышал женский крик и людской говор. Слух возвращался, и вместе с ним в поясницу шла боль.
Я сел…
Пожилая женщина, старушка, два парня… Я протянул руку и ухватил свой портфель. Старушка спросила:
- Вызвать «скорую»?
- Нет, спасибо.
Опираясь на портфель, я поднялся. Ноги дрожали, но держали. Лишь боль в пояснице отдавала в них неопределённой ломотой. Я спросил:
- Что это было?
- Машина вас сшибла, - объяснила старушка.
- Совсем обнаглели! Надо же с проезжей части выскочить на панель, - возмущалась пожилая женщина.
- Что за машина?
- «Москвич» белого цвета, - сказал один из парней. Я достал из портфеля мобильник, позвонил Леденцову и невнятно объяснил ситуацию. Он приказал:
- Оставайся на месте, сейчас приеду.
- Зачем, Боря? До прокуратуры недалеко.
- Перепишу всех очевидцев.
- Да стоит ли? Не задавил же…
- Сергей, ты и головой ударился? Неужели не соображаешь?
Я не знал, припечатался ли головой к асфальту, но соображал туго. Поэтому ничего не ответил. Майор повысил голос:
- Он же запугивает! Сперва подложил учительнице муляж бомбы, а теперь придавил тебя.
- Кто, Боря?
- Забыл, что «Москвич» белого цвета принадлежит физику?
13
Сделать обыск в квартире физика Рябинин поручил капитану, снабдив его всеми необходимыми постановлениями. Палладьев взял участкового и прихватил двух понятых - соседей.
- Квартира не эксклюзивная, - заметил лейтенант. Возникло много загадочных нерусских слов, которые знал даже участковый. Палладьев усмехнулся:
- Потому что дверь не металлическая?
- Тут есть дверные ручки, а в эксклюзивных ручек теперь не ставят.
- Ногой открывают?
- Электроникой.
Несмотря на неэксклюзивность, участковый легко отомкнул два замка. Они вошли. И Палладьев решил, что в УПК есть очень правильная статья, запрещающая незаконное вторжение в частный дом - это же вторжение в личную жизнь.
Прихожую они миновали скоренько, как малоинтересную. Участковый предложил:
- Начнём с кухни?
Когда не знаешь, что ищешь, то всё равно, с чего начинать. Хотя бы с подоконника, где стоял длинный пластмассовый жёлоб-корыто, в котором плотно росли кактусы. Им было тесно так, что, похоже, своими колючками они впились друг в друга. Пузатенькие, с белыми редкими цветочками - щетинистые птенцы с раскрытыми клювами.
Участковый распахнул холодильник. Оттуда как жёлтым огнём полыхнуло - целый отсек был завален апельсинами. Но лейтенант сосредоточился на красивой стройной бутылке водки «Русский бриллиант», которая его удивила.
- Во, на этикетке сообщается, что очищена молоком.
- Кристальная, значит.
- Физик-то выпивал.
- Лейтенант, у пьющих водка дома не держится.
- Водка стоит, а закуски нет.
- Апельсины.
- Мужик должен любить рыбу, - нравоучительно заключил участковый.
В ванной смотреть вроде бы нечего: не отпечатки же пальцев искали. Но участковый протянул капитану фигурный пузырь, на котором сообщалось, что это цитрусовый шампунь для мужчин:
- Любит физик апельсинчики.
Висевший на кафеле веник, похоже, лейтенанта рассмешил,
- Неужели тоже апельсиновое дерево?
- Эвкалипт.
Они прошли в комнату, большую и единственную в квартире. Похоже, она была маловата для одинокого мужчины. Полки, стеллажи, столики… Обилие книг, да не художественных, а научных и технических. Капитан приткнулся к стеллажу с проспектами и журналами сплошь по вопросам нанотехнологии. Он только слышал, что это технология на молекулярном и атомном уровне. Как её представить, если единицей измерения служит одна миллиардная метра? Перспективы невероятные, потому что на молекулярном уровне меняются свойства материи.
Участковый вздохнул рядом:
- Без высшего образования работать стало трудно.
- Почему? - не понял капитан, как служба участкового соприкасается с нанотехнологией.
- Гуляют две девицы с собаками в неположенном месте, на детской площадке. Сделал им замечание. Они послали меня туда, что даже я не знал, что туда посылают.
- Принял меры?
- А какие?
- Штраф, например…
- Да? Одна владеет страховой компанией, вторая сетью магазинов.
Капитану было что сказать, но предстоял осмотр комнаты. Ему претило трогать чужие костюмы, рыться в бельё, перетряхивать чьи-то постели… Лучше отсидеть ночь в засаде, чем шерстить эти шкафы. Пусть участковый. И капитан взялся за письменный стол, занимавший изрядный кусок площади. Его осмотр больше отвечал цели обыска: в бумагах мог найтись след, куда делся хозяин этой квартиры.
Бумаги, книги, тетради, какие-то чертёжики… Множество авторучек… Компьютер… Но капитан взялся за блокнот, видимо, дежурный, куда физик записывал всё, что подворачивалось в конкретную минуту. Что-то вроде дневника.
- Капитан, женские туфли нашёл, - довольно сообщил участковый, вылезая откуда-то из-за дивана.
- Тапки.
- Разве это тапки?
- Пляжные вьетнамки, - уточнил Палладьев.
Он показал их понятым и записал в протокол. Неизвестно, лягут ли они в цепь каких-либо доказательств, но босоножки могли принадлежать Тамаре Леонидовне.
Капитан вернулся к дневниковому блокноту.
«В США работает компьютер «Крэй ТЗЕ», производящий 1, 2 триллиона операций в секунду».
«Сущности не должны быть умножаемы сверх необходимости. Вильям Оккам».
«Выше скорости света ничего нет. Но в парах цезия получен импульс, который превосходит скорость света более чем в триста раз…»
- Товарищ капитан, гляньте. Палладьев глянул. На фоне простенькой мебели бархатный пуф на бронзовых ножках бросался в глаза, как привезённый из музея. Лейтенант объяснил:
- Для неё.
- Для кого?
- Для той, чьи вьетнамские тапки.
Палладьев листнул дневник. «Главный принцип Вселенной - бесконечность Бесконечна Вселенная, бесконечна материя, бесконечно пространство, бесконечно время…»
«Физики хитрят. Когда теория не сходится, они придумывают новую частицу, и сошлось».
«Углубиться бы во что-нибудь одно. Например, заняться поиском скалярного хиггс-бозона…»