А вода все продолжала наступать. Попытки спустить ее в океан, проделав во льду сквозные отверстия, не принесли успеха. Скважины мгновенно забивались талым снегом и ледяным крошевом. И снова выручил Комаров. Он целые сутки что-то мастерил в своей мастерской и наконец положил на стол кают-компании необычный бур с десятисантиметровым пером.
Все свободные от работы немедленно отправились испытывать комаровскую конструкцию. Но когда поток воды, журча и булькая, устремился в скважину, даже скептики вынуждены были признать, что Комар - "это голова". Третьего июля льдина снова пересекла 78-ю параллель, продрейфовав на полградуса к югу. Дни проходили в работе и хлопотах, в борьбе с водой и... белыми медведями, повадившимися на станцию.
А 12 июля произошло ЧП - загорелась палатка радистов. Высохший за несколько солнечных дней палаточный тент вспыхнул как порох. А тут грохнул бачок с бензином и стали взрываться винтовочные патроны.
Вдруг Яковлев закричал: документы, там документы, не раздумывая, бросился в палатку. К счастью, чемоданы с материалами научных исследований оказались у самой стенки. Их вытащили из огня и бросили прямо в снежницу. А от палатки и, главное, от радиостанции остались рожки да ножки. Это была настоящая беда - остаться без связи.
Выход из положения нашли Курко, Канаки и Комаров, соорудив из имеющихся деталей новый передатчик.
15 июля над лагерем появилась летающая лодка И. И. Черевичного. Не найдя для посадки подходящей полыньи, Иван Иванович покружился, покружился, сбросил три тюка на грузовых парашютах и, покачав крыльями, удалился на юг.
Короткое полярное лето закончилось 1 августа. Солнце ходило по кругу, с каждым днем опускаясь все ближе к горизонту. Ясные, солнечные дни сменили хмурое, затянутое облаками небо с моросящим дождем.
Снежницы покрылись 5-6-сантиметровой корочкой льда. Как-то вечером после ужина Сомов просил всех задержаться.
- Вот что, друзья мои, - сказал Михаил Михайлович, - надо обсудить важный вопрос. Наступает зима, и надо бы лагерь перенести на новое место. Я понимаю, все устали и вряд ли эта работа доставит кому-нибудь удовольствие. Но иначе нельзя. Во-первых, поверхность льдины основательно пострадала от летнего таяния и она вся покрылась ямами и колдобинами. Выпадет снег, и они превратятся в многочисленные ловушки. Не ровен час кто-нибудь угодит в такой капкан. А во-вторых, палатки отстоят друг от друга слишком далеко. Наступит ночь, и это создаст массу неудобств, да и в случае разлома льдины возникнут трудности при эвакуации. - Сомов помолчал немного, достал папиросу, постучал мундштуком по привычке о тыльную часть кисти и добавил: - А вот куда переносить лагерь, давайте решать совместно.
Гляциологи предложили поставить палатки поближе к опытным площадкам, располагавшимся метрах в двухстах к северу. Но это не устраивало гидрологов. В этом случае пришлось бы заново пробивать лунки.
Победило мнение радистов. Лагерь решили переместить к северу метров на сто. Там, как оказалось, поверхность льдины почти не пострадала, но, главное, не требовалось заново устанавливать радиомачты. Палатки разместили по кругу, а в центре поставили камбуз. С приходом зимы возникла еще одна важная проблема: как утеплить палатки. Запасы газа подошли к концу, и холодище в них давал себя знать. Стоило на короткое время выключить горелки, и мороз тут же принимался за дело. Впрочем, в распоряжении зимовщиков был отличный утеплитель - снег. Бригада строителей принялась нарезать снежные кирпичи, и вскоре вокруг каждой палатки выросла стенка из снежных блоков, а у входа выстроили тамбуры разных форм и размеров в зависимости от архитектурных и строительных способностей ее обитателей. С наступлением сильных морозов все вокруг - снежные обкладки палаток, холмики грузов, радиомачты, градиентная установка - обросло мохнатым инеем, превратив лагерь в сказочный снежный городок, который вполне мог служить обителью северных духов во главе с самой снежной королевой.
22 октября солнце впервые так и не показалось над горизонтом. Лишь в полдень на короткое время наступали сумерки, сменявшиеся почти полной темнотой полярной ночи. Все чаще налетала пурга, переметя стежки-дорожки, скрывая под снегом привычные ориентиры, что особенно осложняло работу Яковлева и Петрова, которые почти ежедневно навещали свои отдаленные исследовательские площадки.