Он стоял перед выбором: продолжение прежней работы или передача информации чрезвычайной важности. На компромисс времени не было.
«А если я преувеличиваю важность информации? Если все это — застольный треп, или, ещё более вероятно — очередная проверка на лояльность? Сколько я уже их прошел, этих проверок… Нет, не похоже. Слишком серьезные фигуры замешаны. Да и операция в Советском Союзе тоже проводится впервые. Черт с ним, с президентом, пусть в него стреляют, ему, кстати, не привыкать, но не в Москве. Иначе будет катастрофа. Какие там приметы у этого террориста?»
Хуже всего было то, что на сей раз Руководитель подобрал исполнителя лично. Значит, ни по какой, даже самой сверхсекретной картотеке ничего установить не удастся. А для того, чтобы вычислить кого-то давно бездействовавшего, нужны даже не недели — месяцы сверхтщательной и сверхосторожной работы с людьми и документами. Этих месяцев, естественно, не было. Была только чрезвычайно скупая, к тому же непроверенная информация: участник студенческих волнений во Франции в1968 году, замешан в убийстве итальянского миллиардера в начале семидесятых годов. Журналист, законопослушный гражданин, отличный стрелок. Есть невеста или просто любимая девушка, ставшая заложницей Организации. И — единственная на данный момент зацепка — не просто высокого, а очень высокого роста.
«Тут Руководитель чуть-чуть просчитался. У террориста не должно быть особых примет. Во всяком случае таких, которые нельзя было бы замаскировать. Блондин, брюнет — это все изменяемо, даже глаза теперь «перекрасить» не проблема, были бы под рукой соответствующие контактные линзы. А рост — это серьезно. Вот от этого и нужно отталкиваться, благо искать «клиента» будут среди журналистов, а не в сборной по баскетболу.
Второй пункт — знание французского языка. Опять-таки не слишком много людей в мире на нем говорит, большинство предпочитает английский. И третье — способ проведения операции. Снайпера не станут использовать для того, чтобы подложить взрывчатку. И оружие он должен везти с собой. А оружие обычно бывает металлическим… Каким образом они надеются проскочить через проверку в аэропорту? Можно, конечно, спрятать пистолет в самолете, вариант обкатанный в бесчисленных случаях попытки угона. Но ведь тут пистолет придется из самолета выносить.
«Значительная примесь славянской крови. Какой именно? По внешнему виду это не определить, а в Европе, тем более в Америке, все славяне — русские, будь он хоть чехом, хоть евреем. Предки бежали от большевиков? Допустим. Это не значит, что их потомок знает русский язык, предки с одинаковым успехом могли быть поляками или украинцами… То есть, кроме роста и профессии, все предположительно. Профессии? Тут можно поставить вопросительный знак: никто не даст гарантии, что этот тип не явится в страну под видом туриста. Хотя такой способ передвижения ограничивает возможность осуществления его миссии, но тем не менее… Тем не менее времени у меня практически нет. Осталось ровно столько, сколько необходимо для действий, а не для аналитических размышлений».
Советник просидел несколько часов, спрессовывая и без того не слишком обширную информацию, которую можно было бы уместить на крышке спичечного коробка. А потом вышел из дома и сел в машину, чтобы добраться до неприметного бара на окраине Нью-Йорка. Никогда и ни при каких обстоятельствах он не смог бы объяснить Руководителю, зачем ему понадобилось тащиться в это захолустье. Впрочем, он и не собирался ничего объяснять. Если информация дойдет по назначению, товарищи в Москве обязаны будут поделиться ею с коллегами из американской Службы безопасности президента, а это в считанные часы станет известно Руководителю. Но выбора все равно не было.
В баре — малолюдном и тем не менее основательно прокуренном, Советник сел к стойке и заказал виски. Достал сигареты и зажигалку, но та никак не хотела срабатывать.
— У вас есть спички? — раздраженно спросил он у бармена, флегматичного негра средних лет. — Есть или нет?
— Прошу вас, сэр, — протянул ему коробок бармен.
Советник прикурил и глубоко затянулся. Потом щелчком переправил спичечный коробок обратно, к подхватившему его на лету бармену. Сценка заняла несколько секунд, никто из немногих ночных посетителей заведения на неё и внимания не обратил.
А между тем передача срочной информации состоялась. Теперь нужно было уходить — не из бара, а вообще. Искать надежное укрытие, связываться с коллегами, выбираться из страны. Оставалось только одно — обрубить все концы, оборвать нити, которые могут навести Руководителя на источник утечки информации. А когда утечка обнаружится, будет уже поздно что-либо предпринимать. И тем более — кого-то допрашивать и наказывать.