— Логан, если бы ты мог лечить своих пациентов, используя любые методы, которые считаешь наилучшими, даже если они еще не одобрены, и тебе не грозило бы тюремное заключение, ты бы это сделал?
Он смеется.
— Ну, разумеется, да. Это была бы работа моей мечты, но, к сожалению, вокруг меня реальная жизнь. Почему ты спрашиваешь?
— Мне просто любопытно. — Я расплачиваюсь за обед, оставляя чаевые официанту. — Сегодня я угощаю.
— В следующий раз тогда я.
— Окей. Хочешь встретиться на следующей неделе?
— Мне нужно свериться с расписанием, но давай пока предварительно решим, что да.
— Прекрасно. Мне еще нужно вернуться в офис, так что увидимся на следующей неделе. — Я прощаюсь с Логаном и еду домой к родителям. Не совсем уверен, что отец будет дома, мама не уточнила, когда именно начинаются его процедуры.
У двери меня приветствует горничная.
— Мой отец дома? — спрашиваю я ее, проходя в дом.
— Да, но он отдыхает в своей комнате.
Мой отец никогда не отдыхает, и почти не спит. Так что, если сейчас он в постели, это значит, что он действительно плохо себя чувствует. Мне не нравится, как он ко мне относится, но я не хочу, чтобы он страдал или умирал. Он все еще мой отец, и я действительно за него волнуюсь.
— Отец. — Я вхожу в его комнату. Он лежит в постели в пижаме и халате, но не спит.
— Пирс. – Он слишком быстро садится, и начинает кашлять. — Что ты здесь делаешь?
— Я хотел с тобой кое о чем поговорить.
— А я велел тебе звонить, прежде чем приходить, — злится он.
— У меня не было времени.
Я сажусь в кресло у кровати и рассказываю о новом лечении рака, о котором узнал от Логана.
— Ну и что ты думаешь? Ты хотел бы это попробовать?
— Мне нужно видеть результаты исследования, прежде чем я решу. И я хотел бы поговорить с коллегами Логана в Европе, которые действительно пробовали это лечение на своих пациентах. Надеюсь, они старше его. Я не возьму себе врача – ребенка.
— Логан молод, но очень умен. И да, я уверен, он мог бы связаться с врачами, участвующими в исследовании. Но проводить само лечение будет он.
— За это его могут посадить в тюрьму и лишить медицинской лицензии. Зачем ему рисковать?
— Он бы и не стал, если бы его не защищала организация.
Я рассказал отцу об идее, посетившей меня в ресторане, что хочу пригласить Логана работать в клинику. Врачи, там работающие, не являются членами группы, но имеют ограниченные знания о «Дюнамис». Они должны подписать контракт, прежде чем приступать к работе. В нем говорится, что они пострадают, если выдадут наши секреты, и все же мы находим еще много желающих, и ни один врач никогда еще не пытался нарушить условия контракта.
Работать врачом на организацию весьма престижно. Высокие доходы, нет хлопот со страхованием, и полная свобода в лечении своих пациентов, используя любые средства, необходимые для поддержания их жизни и здоровья, даже если эти методы лечения не одобрены. Наши врачи могут даже работать с лабораторией в «Синклер Фармасьютикалс», компании, принадлежащей семье Ройса, для разработки собственных лекарств.
— Логан стал бы отличным дополнением к клинике, — убеждаю я отца. — У него много инновационных идей и методов лечения, которые принесут пользу другим членам.
— А что ты получаешь взамен?
— Я тебе помогаю.
Отец хмыкает.
— Ты в этом не заинтересован, ты же меня ненавидишь.
— Это неправда. Я забочусь о тебе и хочу, чтобы тебе стало лучше.
— Дело не только в этом.
— Логан - мой друг. Я и ему хочу помочь.
— Что еще?
Отец слишком хорошо меня знает. Чувствует, что я что-то скрываю. Приходится сказать ему правду.
— Если я найму Логана для работы в клинике, я хочу, чтобы организация освободила одну из наших коллег от ее контракта.
— Какое она имеет к нему отношение?
— Логан больше года встречался с Софией время от времени. Он хочет жениться на ней, но она не может дать согласия из-за работы с «Дюнамис». Логан, конечно же, не в курсе, что она на нас работает.
Он злобно хихикает.
— София, как же, я хорошо ее знаю.
Меня передергивает, я не желаю думать о том, сколько раз он был с ней.
Отец кашляет.
— Какого черта тебя так волнует личная жизнь этого человека?
— Он будет более предан своей работе, если перестанет страдать. И хорошо, потому что она уже о нас знает, не будет задавать ему вопросов.
— Он не женится на ней, если узнает, что она для нас делала.
— Логан ничего не узнает. Никто из наших врачей не знает о коллегах.
— Если он будет думать, что она не знает о нашем существовании, ему придется лгать своей жене, и возможно, он этого делать не захочет, — на его лице расплывается ухмылка. — Хотя, кажется, у тебя с враньем жене проблем нет.
Я игнорирую его слова.
— Логан может ей сказать, что работает в частной клинике, не такая уж большая ложь. И ему не расскажут все наши секреты, так что врать особо будет не о чем. Единственное, что ему скажут, это то, что мы частная, очень эксклюзивная организация, способная защитить его от любых последствий, которые могут возникнуть при выполнении несанкционированных законом процедур.
— Многие наши врачи знают о нас гораздо больше.
— Только потому, что они работали на нас годами. Логану подробности не нужны.
— Ты подвергаешь себя риску, — предупреждает он.
— Какому? Я просто предлагаю им что-то в обмен.
— Я не стану тебя поддерживать. Это сугубо твое личное решение.
Я знал, что он меня не поддержит, но все равно я это сделаю. Мой отец получит доступ к новому лечению, Логан найдет работу в клинике, и Шелби будет свободна от своего контракта и сможет выйти за него замуж.
— Я собираюсь озвучить свое предложение на собрании в пятницу. Все должно быть решено как можно быстрее, чтобы ты мог начать лечение.
— Я еще даже не согласился. — Он снова кашляет, на этот раз в салфетку.
— Тебе что-нибудь нужно? Может воды?
— Хватит обращаться со мной как с ребенком! — Отец сминает салфетку в руке, и я замечаю на ней брызги крови. — Ты должен быть в офисе, убирайся отсюда.
Я молча встаю, ухожу и спускаюсь вниз по лестнице.
— Пирс, что ты здесь делаешь? — мне навстречу выходит мама.
— Я рассказывал отцу о новом лечении, он потом тебе все перескажет. — Я склоняю голову к ней и понижаю голос. — Он не очень хорошо выглядит.
Мама похлопывает меня по спине.
— Все будет хорошо, дорогой. Возвращайся в офис.
Мои родители живут в состоянии отрицания, когда дело доходит до болезни и смерти. Не выражают никаких эмоций и делают вид, будто ничего не случилось. Мой дедушка по материнской линии умер от рака желудка, но, когда ему поставили диагноз, мама вела себя так, как будто у него обычная простуда, и через неделю - две он поправится. Когда же дед умер, она даже не плакала. Я никогда не видел, чтобы она или мой отец плакали. Не думаю, что они заплачут, даже если умру я.
Вернувшись на работу, нахожу на столе в кабинете кучу документов. Мой отец, вероятно, позвонил своей секретарше, как только я вышел из дома, и приказал загрузить меня по полной.
В тот вечер я возвращаюсь домой только после десяти. Рэйчел смотрит в гостиной телевизор.
— Прости за опоздание, — прошу я, наклоняясь, чтобы ее поцеловать.
— Ты пропустил ужин, — упрекает она меня. — И даже не видел сегодня Гаррета.
Я с горечью вздыхаю.
— Знаю, извини.
— Пирс, теперь все будет именно так? Ты снова будешь работать допоздна каждый вечер и по выходным, как раньше?
— Надеюсь, что нет, но с уходом отца мне придется работать в два раза больше.
Ее плечи опускаются, и она кивает.
— Рэйчел. — Сажусь рядом с ней. — Ты же знаешь, я не хочу этого делать, только чтобы помочь своему отцу.
— Да. — Она опускает голову мне на плечо. — Я просто не хочу, чтобы это было за счет нашего сына. Я не хочу, чтобы он рос без отца.
Я целую ее в макушку.
— Этого не произойдет. Я всегда буду рядом с вами обоими.