— Я не могу поверить, что они это делают. Мы оба члены организации, мы должны контактировать.
— Не я устанавливаю правила, Пирс.
Я признаю поражение и киваю.
— Да, я знаю.
— Сегодня мы, видимо, в последний раз видимся, так что… — Он обнимает меня. — Я люблю тебя, парень, и желаю тебе всего наилучшего. — Джек отступает назад, положив руку мне на плечо, и смотрит мне в глаза. — Не позволяй этим ублюдкам запугать тебя, особенно своему отцу. И никогда не забывай, что я тебе сказал. Ты не определяешься тем, что они заставляют тебя делать. Ты хороший человек, Пирс, всегда помни об этом. — Он слегка улыбается, но улыбка грустная и напряженная. — Прощай, Пирс. — Обойдя меня, Джек выходит из комнаты.
Я остаюсь, у меня ощущение, будто меня ударили ножом в живот. Я потерял Джека, ради блага организации. Я не могу с ним разговаривать. Я не могу с ним видеться. Такое чувство, что я оплакиваю его смерть, а он мне нужен. Он единственный, с кем я могу поговорить о «Дюнамис». Он единственный, которому я доверяю. А теперь он ушел, а у меня никого нет.
Я уверен, что за всем этим стоит мой отец. Он забирает все, что мне дорого. Всех, кто мне важен и нужен. Все, что делает меня счастливым. Он даже пытается отобрать у меня Гаррета, но этого я ему не позволю. Я вытащу Гаррет из этого болота. Не знаю, как, но выясню и сделаю.
Я бы очень хотел, чтобы сегодня Гаррета здесь не было. Я пытался уговорить Рэйчел позволить ему остаться с одним из наших соседей, но она хотела взять его с собой на случай, если мы тут задержимся. Но когда он здесь, я нервничаю больше прежнего.
— Пирс, — в комнату заплывает Ройс, с виснувшей на его руке блондинкой. — Что ты здесь делаешь?
— Я плохо себя чувствовал, и хотел немного отдохнуть.
Он отстраняет женщину в сторону.
— Иди, подожди в другой комнате, я скоро приду.
Его спутница уходит, и Ройс закрывает дверь.
— Ты изменяешь Викторию в своем собственном доме? — я совершенно не удивлен.
Он равнодушно пожимает плечами.
— Она знает, что я ей изменяю. Это не секрет.
— Да, но тебя могут застукать твои дочери.
— Они играют в детской комнате, и никогда меня не найдут. — Ройс подходит ко мне ближе. — Говоря о детях, ты уже разговаривал с Сейди?
— Нет, я ее не видел.
— Я научил ее, как правильно произносить речь. — Он гордо улыбается. — Девочка становится весьма красноречивым оратором. Возможно, она когда-нибудь и политиком станет, как ее отец.
Ройс гордится своими тремя дочерями, и вовлечен в их жизнь куда больше и глубже, чем я когда-либо думал. Он берет их с собой в поездки по стране или плавание на яхте. Эти три маленькие девочки действительно изменили его, сделав мягче, но, к сожалению, когда их нет рядом, он снова превращается в мудака.
Всякий раз, когда я вижу его дочерей, то сразу же вспоминаю о той, кого он игнорирует, притворяясь, что ее не существует. Мне всегда было интересно, соврал ли он мне, когда сказал, что дал ее матери достаточно денег. Он не вспоминает о ней, и я не могу проверить, много ли правды в его словах.
— А как же еще одна твоя дочь? — спрашиваю я, но тут же понимаю, что не стоило. Эта тема всегда его злит, поэтому обычно я ее избегаю.
Выражение лица Ройса становится мрачным, глаза сужаются.
— Я же велел тебе никогда больше о ней не упоминать.
— Это просто вопрос, успокойся. О ней хорошо заботятся? Помнится, ты дал ее матери щедрую сумму.
— У той бабы больше денег, чем она сможет потратить. А если она когда-нибудь заявится с просьбой дать еще, я отправлю к ней одного из наших наемников.
— Ройс, не говори так, даже в шутку. Ребенку нужна мать.
— Она слишком похожа на меня, — бормочет он, глядя сквозь меня, будто ее воображает. — Чертов ребенок похож на меня.
— Ты видел ее?
— Только фотографии. У нее темные волосы, того же цвета, что и у меня, и ее рот… ее улыбка… она похожа на меня, когда улыбается. — Когда он это говорит, у него в голосе звучит та же мягкость и нежность, как и когда он говорит о других своих дочерях. — Должен признать, она милый ребенок.
Приятно слышать, с какой теплотой он о ней говорит. Это доказывает, что девочка будет в безопасности, ведь если у него есть слабость к ней, он оставит ее с матерью в покое.
Ройс возвращается в реальность.
— Что я могу сказать? — смеется он. — Я делаю красивых детишек. Проблема в том, что я могу делать только девчонок.
— И они у тебя замечательные, — хвалю его я, пытаясь сохранить настроение. Настроение Ройса может измениться в одно мгновение, и я не хочу, чтобы он опять завелся, как это было несколько секунд назад, когда я спросил о матери девочки.
Он подходит к бутылке с бурбоном, стоящей рядом с хьюмидором.
— Виктория и я планируем попробовать зачать мальчика.
— Со всеми этими детьми тебе понадобится дом побольше. — Я шучу, но знаю, что он согласится с этим утверждением.
— Мы уже купили. — Ройс наливает себе напиток. — Ты слышал, что мы переезжаем?
— Нет, — лгу я, не уверенный до конца, что то, что сказал мне Джек, было конфиденциальной информацией.
— В Вирджинию. — Он делает глоток, молчит, а затем допивает остаток и ставит бокал на стол. — Когда точно не знаю, мне еще не сказали.
— Ройс, я должен вернуться на вечеринку, — развернувшись, я направляюсь к двери.
— Ходят слухи, что Гаррета оценивали.
Я резко оборачиваюсь и вижу Ройса, стоящего слишком близко ко мне.
— Да, — согласно киваю. — Мой отец постарался, хотя я об этом не просил.
— Почему ты не хочешь, чтобы они это сделали? — Он поправляет запонку, которая, вероятно, расстегнулась, когда на его руке висела та блондинка. — Разве ты не хочешь, чтобы твой сын был одним из главных?
— Конечно, хочу. — Мне нужно ему подыграть. Ройс не умеет держать язык за зубами, и, если почувствует, что я хочу оградить Гаррета от власти организации, он тут же расскажет остальным. — Просто он еще слишком мал, и мне хотелось бы, чтобы он оставался ребенком чуточку дольше.
— Я заставил их оценить Сейди, и собираюсь убедить их, что однажды она станет первой леди. — Он громко смеется. — Разве это было бы не здорово? Я стану президентом, и двадцать лет спустя, моя дочь станет первой леди.
— Это впечатляет, согласен. Заметно, как сильно ты ею гордишься. — Я посылаю ему фальшивую улыбку. — Но, мне действительно нужно идти. Увидимся позже, Ройс.
Он идет со мной, но сворачивает к комнате, где его уже заждалась очередная подружка. Я же возвращаюсь на вечеринку и ищу Рэйчел. Пока сканирую толпу, ко мне подходит Кэтрин.
— Привет, Пирс, — улыбается она. — Как твои дела?
— Хорошо, но сейчас мне не до разговоров. Нужно найти свою жену.
Кэтрин блокирует мне путь.
— Что за спешка?
— О чем ты? Я просто хочу ее увидеть.
— Мы могли бы поговорить? Удели мне минутку.
Я натужно вздыхаю.
— О чем?
Она держит свои руки при себе, что уже не плохо. Когда она была подростком, то постоянно меня касалась. Сейчас ей должно быть уже двадцать два или двадцать три года, но выглядит Кэтрин старше. Все еще очень худая и ей не хватает женственности и форм, а вот лицо не соответствует телу.
— Я просто хотела извиниться за свое прежнее поведение, — начинает она. — Я была молода и глупа, но теперь повзрослела и понимаю, что вела себя как глупый, капризный ребенок. Надеюсь, ты меня простишь.
— Да уже все забыто. — Я не ожидал, что она извинится. Может и правда, взрослеет.
— Я ранее беседовала с твоей женой, — сообщает мне Кэтрин. — Платье у нее красивое.
Ее комплимент звучит неискренне, хотя, думаю, как раз платье ей и приглянулось. Она изо всех сил старается выглядеть естественно, но я вижу насквозь ее фальшь. Покачав головой, продолжаю обыскивать комнату в поисках Рэйчел.
— Я спросила ее, планируете ли вы заводить еще детей.
Я хмуро смотрю на девушку. По ее хитрой улыбке могу сказать, что она меня проверяет. Специально испытывает мои границы и терпение. Замерла в ожидании моей реакции. Я уверен, что Рэйчел ничего ей не ответила, поэтому Кэтрин пытается выудить ответ у меня.
— Ты не можешь задавать вопросы на столь личную тему, — упрекаю ее я. — Твои уроки этикета, что, были напрасными?