Первый этаж был пуст и мрачен, хотя его можно назвать местным обиталищем нашей Марины или даже жилищем, если вспомнить, сколько времени она отдаёт работе. Следующие три этажа похожи на типичные офисные помещения крупных компаний и не отличаются оригинальностью. Они полностью отданы Стражам низшего уровня – Наблюдателям. Там сплошное нагромождение столов, стационарных Консолей и просторных шкафов, а по узким проходам между рабочих мест снуёт огромное количество народа. Целыми днями на этих этажах стоит ужасный, просто невыносимый гвалт. Наблюдатели приходят и уходят, сдают отчёты, о чём-то отчаянно спорят, иногда доходит даже до потасовок и драк, что немудрено, учитывая возраст неопытных сотрудников, а также их отчаянное рвение выслужиться и подняться по карьерной лестнице.
Я не очень любил эти помещения и не мог там долго находиться, а вот выше обстановка менялась кардинально. На пятом, шестом и седьмом этажах располагались кабинеты Ищеек: просторные проходы, небольшие, но уютные кабинеты за закрытыми дверями, тишина и рабочая атмосфера. Здесь Стражи четвёртого уровня вели свои расследования и распутывали целый клубок хитросплетений, что уготовили для нас Отступники всех видов.
Восьмой и девятый отданы под многочисленные совещательные залы и кафедры для выступлений, а на следующих шести этажах расположились разнообразные технические, инженерные и исследовательские отделы, возглавляемые Техниками различных направлений. Эти пятнадцать этажей и есть основное рабочее ядро нашей службы, куда пускали почти всех, за исключением Наблюдателей, которым разрешалось посещать только свои рабочие пенаты.
Сейчас же на восьмом этаже перед нами предстал небольшой зал с несколькими экстравагантными красными диванчиками у стен. Справа и слева от нас две двери вели в разные лекционные и совещательные комнаты, а прямо по курсу большая двухстворчатая дверь скрывала за собой главный зал для собраний. С потолка разливался ровный и приятный свет, утопая в зеленоватом оттенке местных стен. По замыслу создателей, всё это должно создавать такую умиротворяющую атмосферу, чтобы расслабить человека перед докладом или выступлением, но я что-то весьма сомневался в таком подходе, потому что на меня такая пёстрая комната начинала нагонять тревогу. Хотя, возможно, это из-за пары десятков Ищеек, чьи внимательные взгляды устремились прямо на нас. Ищейки стояли у входа в главный зал и что-то неторопливо обсуждали, когда мы вышли из лифта, но сразу переключили своё внимание. Похоже, нас уже успели невзлюбить за тяготы долгого ожидания, ведь совещание откладывалось только из-за нашего отсутствия. Увидев нас, они замолчали, укоризненно бросая тяжёлые взгляды, а затем, не сговариваясь, потянулись внутрь главного зала.
Я сделал вид, что мне безразлично такое внимание, и с тревогой обратился к бывшему начальнику, который всё ещё источал крайнее смятение.
– Сергей Геннадьевич, с вами всё хорошо?
– Да куда там, – расплывчато промямлил он и шутливо перевёл тему: – Это всё неважно. Зато смотрите, чего дали!
Икаров поставил чемоданчик на пол и осторожно извлёк из кармана плаща маленькую коробочку, покрытую фиолетовым бархатом. Затем открыл её и продемонстрировал нам круглый золотистый орден «За заслуги перед Системой».
– Ого! – воскликнула Кира. – Какой красивый!
– Поздравляем, – с улыбкой подтвердил я. – Вы заслужили!
– Да, похоже, это единственное, что я заслужил. – Икаров снова помрачнел и грустно посмотрел на орден, а затем захлопнул коробку и поспешно убрал её обратно.
Сергей Геннадьевич снова поднял чемодан и пронзительно посмотрел на Киру, а затем на меня.
– Ещё раз спасибо, ребятки. Я знаю, что вы волнуетесь за меня, – произнёс Икаров спустя пару секунд раздумий. – Но знайте, я не расстраиваюсь из-за своей отставки. Наоборот, я рад и горд, что прожил долгую жизнь в стенах этого здания. Я многое успел повидать и пережить. Ведь я был счастлив, выполняя свою работу, а это главное. Неважно, чем мне в итоге отплатили за мою верную службу или как отнеслись, мне не о чем жалеть, а всё остальное на совести других людей. Да, я буду скучать по вам, по этому месту и своей работе, но я справлюсь… как всегда справлялся.