Кто-то скажет, что это чистое безумие, бессмысленный акт отваги или вовсе самонадеянной глупости и, возможно, окажется прав. Я прекрасно видел, на что способен этот Отступник, чувствовал его силу. Одним касанием руки он разрушал стены, проделывая в них огромные дыры, проносился по зданию, словно табун лошадей, размалывая всё на своём пути. Я видел, как он создал себе пистолет без использования Консоли, он мог уничтожить меня одним пальцем, расщепить на информационные атомы и развеять по всей башне Стражей. Да кто он такой? Система будто подчиняется его воле, склоняется под натиском необузданной силы. Я не ведал ответов, но водоворот последних событий вел меня вперёд, я бежал сквозь оставленные обломки стен, спотыкался и едва не падал, но продолжал преследовать могучую цель. Наконец, я пронёсся через последнюю дыру в стене и оказался на лестничной клетке, в одном из углов башни. Я так привык пользоваться лифтом, что и забыл о её существовании. Лестницы в этом здании были скорее данью реальности, чем важной необходимостью, поэтому проходы к ним всегда надёжно запирались и могли быть открыты только высшим техническим персоналом или Стражами выше третьего уровня. Вероятно, их создавали с целью дублировать функции лифта, на случай каких-либо поломок или срочной эвакуации, но на моей памяти никогда такого не случалось. К тому же трудно представить, что в здании, полном Техниками, настоящими механиками целого города, могло произойти нечто подобное. Но Сол не мог воспользоваться лифтом, и поэтому его первой целью стала необходимость добраться до лестничного пролёта и умчаться по нему… но куда?
Я посмотрел вниз, на уходящий далеко в темноту спуск, а затем наверх. В этот момент под моими ногами снова задрожал пол, и до меня донёсся глухой звук очередной взорванной стены, где-то намного выше моего положения. Ну конечно! Очевидно, что план Кукольника гораздо сложнее обычного демонстративного побега из главного обиталища Стражей. Он преследовал иную целью и сейчас направлялся именно к ней, а все важные узлы нашей башни располагались как раз на верхних этажах. Я рванул по ступенькам наверх, спотыкаясь и кашляя от удушливого осадка пыли, скопившегося в моих лёгких. С невероятным усилием я преодолел десяток этажей, пока не оказался у очередной пробитой стены на тридцать пятом этаже. Я торопился, как мог, и отчётливо понимал, что стоит Стражам первыми добраться до Сола, и я больше ничего не смогу узнать, а я не мог этого допустить. Только мне начало казаться, что все ответы были у меня в руках, я вновь ощутил, как они стали просачиваться сквозь пальцы и таять в пустоте. Преодолевая усталость и боль, я мчался вперёд, несмотря ни на что.
Тяжело дыша и задыхаясь, я ввалился в новообразованный проход в нашей башне. После взрыва около допросной, удушливой погони и десятиэтажного марафона по крутым ступеням сил почти не оставалось, ноги неприятно гудели и просились на любимый диван. Я прошёл через коридор и тёмную комнату, где всё ещё клубилось облако пыли, возвещая о том, что Отступник был здесь совсем недавно, а затем вошёл в последний разлом в стене, где дорога разрушений внезапно оборвалась. Я не знал, что это за этаж и для чего он предназначен, поэтому слабо представлял, что меня могло ждать за каждым поворотом. Я очутился в широком прямом и длинном коридоре, который тянулся через весь этаж и упирался в стеклянные стены самой башни. Здесь было темно и душно, а может, это пылало моё тело от невероятной концентрации физических усилий, нетерпения, злости и негодования. В дальнем конце этого коридора я заметил знакомую фигуру в плаще, человек стоял ко мне спиной и разглядывал город за окном, утопающий в лавинообразных потоках ливня, буйстве ярких всполохов и радостях ночной жизни. Вдруг после череды громких взрывов, криков и переживаний в башне наступила долгожданная тишина. Здесь были только я, Сол, длинный коридор, темнота, шелест дождя за окном и редкие всполохи молний, освещавшие нас и нарушавшие это забвение. Он ждал меня, безусловно, только меня одного. Это опять его чёртова игра! Я сделал несколько шагов ему навстречу и чуть не зашёлся кашлем.