И удобной.
Почему она была здесь? Как она попала…
Атака. Она вспомнила инопланетян, которые допрашивали ее, вспомнила, как Алкорин пришел спасти ее, вспомнила стрельбу. Она вспомнила, как рушился потолок…
Саманта подняла руку и коснулась макушки. Шишки не было, несмотря на корку засохшей крови в волосах, и только одно место было немного болезненным. Она чувствовала себя совершенно нормально, что было удивительно, учитывая полученную рану на голове, достаточно серьезную, чтобы потерять сознание. Этого было более чем достаточно, чтобы вызвать сотрясение мозга.
Алкорин провел кончиками пальцев по тыльной стороне ее ладони.
— Мы вылечили тебя в медпункте. К счастью, твоя травма оказалась несерьезной, так что это не заняло много времени.
— Что случилось? — спросила она, опуская руку. — Кто они были? Почему они искали тебя?
Его хвост, поглаживающий ее ногу, обвился вокруг икры. Улыбка растянулась, превратившись в нежную ухмылку.
— Некоторые существа решили использовать тебя в качестве приманки, чтобы выманить меня, и я не знаю, для кого. Но мы работаем над тем, чтобы все выяснить.
— Но… почему? Ты… ты… проверяющий документы, не так ли? Что ты мог сделать, чтобы они стреляли в тебя?
Улыбка Аркантуса снова изменилась, став откровенно развязной.
— Ну… Знаешь, ты расплывчато отвечала на некоторые мои вопросы. Возможно, я тоже был несколько расплывчат, объясняя, чем занимаюсь. И… кто я такой.
Беспокойство расцвело в Саманте, быстро усиливаясь и распространяясь. Она попятилась от него.
Нет. Только не снова. Пожалуйста, нет, только не он.
Он оперся рукой о кровать, приподнялся и обвил другой рукой ее талию. Ее попытка сопротивляться была тщетной, он притянул Сэм ближе и расположился над ней, заключив в объятия. Его темные волосы упали шелковой завесой вокруг лица, их кончики щекотали ей щеки.
Намереваясь оттолкнуть его, Саманта прижала ладони к его груди, его теплой, твердой, манящей груди. Что-то маленькое и твердое прижалось к ее руке. Пирсинг в соске.
Ее воля к сопротивлению внезапно угасла.
Все еще сохраняя озорное выражение лица, Алкорин посмотрел ей в глаза.
— Просто послушай, Саманта. Позволь мне высказаться. Я обещаю, что все не так плохо, как может показаться. Или, по крайней мере, я думаю, что все не так плохо.
Саманта судорожно сглотнула. Несмотря на беспокойство, несмотря на то, что он поймал ее в ловушку своим телом, она… доверяла ему. Она не знала, что делать. Была ли она обречена повторять одни и те же ошибки снова и снова? Была ли она обречена страдать просто потому, что плохо разбиралась в мужчинах?
Но он не сделал ничего, что могло бы причинить мне боль.
Алкорин был ее спасательным кругом с тех пор, как они встретились, ее защитником, ее… другом.
— Скажи мне правду, — попросила она, заставляя себя выдержать его взгляд.
Его губы приоткрылись, и на мгновение выскользнул язык. В его глазах был голод, а тело, казалось, пылало. Отметины на его коже засветились немного ярче.
— Алкорин — один из нескольких псевдонимов, которые я использую, чтобы скрыть свою личность, — сказал он. — Мое имя — мое настоящее имя — Аркантус.
Брови Саманты опустились, она нахмурилась. Он солгал о своем имени? Внезапно возникло ощущение, что сама основа их отношений находятся под угрозой разрушения. Она вспомнила, как впервые села в его ховеркар — Драккал назвал его Арк, прежде чем Алкорин прервал его. Тогда она ничего не заподозрила.
— Почему? — спросила она.
Приподнявшись на одной руке, он поднес ладонь к ее лицу и медленно запустил пальцы в волосы.
— Потому что я преступник, Саманта, и будет безопаснее, если другие преступники, как и власти, не узнают, кто я на самом деле. Информация — сила в моем мире. Я предпочитаю контролировать доступную о себе информацию. Очень немногие знают мое настоящее имя, только те, кому я доверяю… и я доверяю тебе. Мне следовало сказать тебе раньше.
В тот момент было так много того, о чем ей следовало беспокоиться: о том, что он солгал ей, что он мог очень легко причинить ей вред, что он только что признался в том, что преступник, но она понимала. То, что он сказал, имело смысл, он просто защищал себя.
— У тебя… у тебя не было причин доверять мне, — сказала она.