Когда он выходил из комнаты, в животе было тяжело, что, несомненно, было результатом отрицания влечения к ней. Он еще раз напомнил себе, что все это было ради нее, все для ее безопасности, но это не облегчило дискомфорт.
Мне нужно взять под контроль свои мысли.
Это было правдой, но часть его не хотела отворачиваться от Саманты и всего того, что они сделали вместе, от всего того, что он все еще хотел делать с ней. Они только начали познавать возможные эротические наслаждения, и он находил ее общество волнующим, даже когда они не были заняты подобными занятиями.
— Тебе бы лучше пристегнуть эту штуку, — проворчал Драккал, когда Аркантус подошел к нему.
Аркантус моргнул и обратил внимание на ажеру, заставляя себя мысленно встряхнуться, чтобы вернуться в настоящее.
— О чем ты говоришь?
— Я знаю это выражение лица. Знаю, о чем ты думаешь. Хоть раз придержи язык за зубами, ладно?
Седхи не стал спорить, он занял свое место рядом с Драккалом, и они прошли по коридорам и спустились по лестнице в одну из комнат под землей. Тяжелая дверь скользнула в сторону с грохотом, который Аркантус скорее почувствовал, чем услышал, открывая взору помещение, лишенное мебели, за исключением нескольких простых стульев.
Гроалтуун сидел на одном из стульев, расположенных в центре комнаты под единственным лучом интенсивного света, который делал остальное пространство темным по сравнению с ним. Он был отвернут от двери, и на тонкой чешуе на затылке прямо под бугристыми наростами черепа, виднелось засохшее пятно крови. Его руки и ноги были прикованы к стулу толстыми тристиловыми кандалами.
Стрейк повернул голову и оглянулся на Аркантуса одним большим темным глазом, затем фыркнул и отвернулся.
Секк'тхи и Тарген сидели по обе стороны от двери, последний точил камнем нож с металлическим лезвием, это архаичный метод, но звук металла, скребущего по камню, был мощным, первобытным.
— Чем решил поделиться с нами наш гость? — спросил Аркантус, входя в комнату, Драккал немедленно последовал за ним.
— Немногим. Он был несговорчив, — ответила Секк'тхи.
— Просто дай мне несколько минут. Я заставлю его заговорить, — сказал Тарген. — Я даже позволю ему встать со стула, чтобы мы были на равных.
— Возможно, у тебя еще есть шанс, друг мой, — Аркантус поднял пустой стул и пронес его мимо гроалтууна, поставив прямо перед пленником. Он устроился на нем, закинув ногу на ногу и обвив кончиком хвоста одну из ножек стула.
Рот Стрейка изогнулся в натянутой улыбке.
— Полагаю, нет смысла говорить, что ты мертв.
В Аркантусе вновь пробудилась ярость — ярость из-за того, что представлял собой этот гроалтуун, из-за опасности, в которой оказались он и Саманта, из-за всего, что Синдикат отнял у него. Но они не забрали бы его пару.
Аркантус пожал плечами, заставляя себя сохранять обычное выражение лица.
— Есть ли смысл мне говорить тебе то же самое?
Стрейк наклонил голову вперед и сплюнул на пол.
Поджав губы, Аркантус опустил взгляд на каплю слюны возле своей ноги.
— Это было грубо, Стрейк.
— Пошел ты.
— Кто-то должен убраться в этой комнате, когда мы закончим. Любой беспорядок, устроенный мной или моими помощниками, понятен — в конце концов, это наше место. Но это… это просто неуместно. Ты здесь гость. Проявление уважения может иметь большое значение в твоей ситуации.
— Думаешь, я тебя боюсь?
— Явно нет.
— Босс собирается разобрать тебя по кусочкам, седхи, и заставить пожалеть, что вообще родился.
Аркантус откинул голову назад и тяжело вздохнул. На протяжении всей жизни он учился всегда сохранять видимость — всегда излучать уверенность и спокойствие, независимо от того, что чувствовал внутри. В последнее время он все чаще и чаще проваливался в этом, и из-за нынешней ярости было трудно следовать такому правилу, но он отказался проявлять что-либо, кроме высокомерия и безразличия к подонку.
— Я волновался, что так будет, — сказал Аркантус. — Это так… типично. Внутренний Предел убьет меня и всю мою семью, друзей, ты не дашь мне информации, а не пойти ли мне нахуй. Утомительно, не так ли? — Арк посмотрел на Стрейка. — Если ты собираешься пойти этим путем, по крайней мере, будь оригинальным. Твой друг онигокс сказал то же самое прямо перед тем, как я убил его.
Выражение лица гроалтууна ожесточилось, и он обнажил крупные плоские зубы в оскале.
— Я…
— Ты ничего не сделаешь, — прорычал Аркантус.
Стрейк захлопнул рот и уставился на Арка, раздувая ноздри от тяжелого дыхания.