Покалывающее тепло распространилось по Саманте. Она сжала кулаки, несмотря на боль, которую это вызвало в избитых ладонях. Почему она так отреагировала? Почему ей показалось, что трусики намокли только из-за того, как он произнес ее имя? Алкорин был великолепен, его три глаза, рога и хвост только усилили желание прикоснуться к нему, провести руками по коже и ощутить бархатистую гладкость поверх твердых бугристых мышц.
И его губы… Будут ли они мягкими или твердыми на ее губах?
Сильное влечение Саманты пугало ее до чертиков. Он был инопланетянином. Она не знала его, а даже если бы и знала, то уже доказала себе, что плохо разбирается в мужчинах. Она не могла позволить себе попасть в еще одну ловушку из-за очаровательной улыбки. Не тогда, когда приехала сюда в поисках независимости.
— Нет. Я… я должна идти, — сказала она. — Становится поздно, и мне нужно найти дорогу домой.
— Я мог бы прогуляться с тобой, если хочешь. Просто чтобы убедиться…
— Нет! — она вздрогнула от резкости своего тона и смягчила голос, когда продолжила. — Нет. Все в порядке. Я найду дорогу назад. Ты… ты и так уже достаточно побеспокоился. Спасибо.
— Ты не побеспокоила меня, Саманта, — он отступил назад и отвесил ей легкий поклон, рукава мантии заколыхались, когда он развел руки в стороны. — Хорошего вечера. И постарайся больше не падать.
Сэм улыбнулась и попятилась.
— Я постараюсь этого не делать.
Она заставила себя развернуться, прежде чем возникло искушение задержаться, и поспешила обратно на улицу. Она держалась края толпы, идя близко к зданиям и киоскам.
Не надо. Не оглядывайся назад.
Не в силах сдержаться, она оглянулась через плечо.
Он ушел.
Разочарование поразило ее сильнее, чем она ожидала.
Ну, а чего ты ожидала? Что он будет с тоской смотреть тебе вслед?
Саманта посмотрела на себя, и ее щеки запылали от стыда. Она выглядела ужасно: одежда была грязной, руки изодраны в кровь, а волосы растрепаны. Она не могла даже представить, как выглядело ее лицо. Алкорин, вероятно, смеялся над ней за своей улыбкой, смеялся над тем, что у кого-то вроде нее хватило наглости глазеть на кого-то вроде него, как будто у нее был хоть какой-то шанс заполучить его.
Ты ничего не стоишь.
У Сэм сжалось горло, но она не позволила этим ужасным воспоминаниям всплыть на поверхность. Та жизнь и Джеймс остались позади.
Она скрестила руки на груди и, склонив голову, продолжила путь обратно к своему жилищу. Было трудно не чувствовать себя неудачницей, но она гордилась приложенными усилиями, даже если из-за этого чуть не погибла.
В конце концов, толпы на оживленных главных улицах остались позади, и она обнаружила, что идет по относительно тихим переулкам, многие из которых были застроены крупными жилыми комплексами, подобными тому, в котором она жила. Вокруг все еще были другие пешеходы и инопланетные существа, стоящие или сидящие у подъездов жилых домов, часто разговаривающие на языках, которые звучали странно, но были полностью понятны благодаря ее имплантированному переводчику.
Она была в паре минут от своего жилого комплекса, когда голос сзади заставил ее кровь застыть в жилах.
— Что такая хорошенькая малышка, как ты, делает здесь одна?
ТРИ
Саманта оглянулась и увидела приближающихся четырех инопланетян. Она знала вид только одного из них — рептилию илтурию. Все они были одеты в темную одежду со светящимися электрическими синими вставками, и у двух инопланетян волосы были одинакового цвета.
Сэм отвернулась и ускорила шаг. Она стиснула зубы, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, но была в ужасе.
Почти на месте. Почти дома.
Но на самом деле это был не дом, не так ли? Она потеряла свой настоящий дом, единственный дом во времени и пространстве. Почему она думала, что на Артосе будет безопаснее, чем на Земле? Она пробыла здесь всего два дня, а ей уже угрожали, сбили с ног и чуть не растоптали, а теперь…
Грудь сдавило, когда страх усилился, стало трудно дышать.
Сейчас…
Чья-то рука сжала ее предплечье, заставив остановиться.
Саманта развернулась и взмахнула кулаком. Она ударила пришельца по лицу, и что-то хрустнуло под костяшками пальцев.
Инопланетянин выругался, откинув голову назад, темно-зеленая кровь текла из его носа, окрашивая оскаленные зубы — неровные, заостренные, которые могли бы посрамить акулу. У него не было губ, чтобы скрыть их. Подняв руку к лицу, он вытер кровь со своей жесткой кожи.