Если она и задумалась, то лишь на секунду.
- Да. Конечно, устраивает. Вполне приличные условия.
- И еще. Вы заплатите мне эти деньги, даже если через десять минут после вашего ухода окружной прокурор снимет все обвинения с вашего сына. Вы отдадите мне эти семьдесят пять тысяч долларов, даже если вам покажется, что я не ударил пальцем о палец ради освобождения вашего сына.
- Я не понимаю...
Тонкие губы изогнулись в улыбке. Но черные глаза остались серьезными.
- Так уж я работаю, миссис Калхейн. Я уже говорил, что я скорее детектив, чем адвокат. Действую я, главным образом, за сценой. Дергаю за веревочки. И зачастую, когда все заканчивается, не так-то легко определить, в какой степени именно мои усилия способствовали победе моего клиента. А потому я не бью себя кулаком в грудь, приписывая успех только себе. Я просто разделяю с клиентом радость победы, кладя в карман гонорар. Даже если клиент считает, что я его не отработал. Это понятно?
Если миссис Калхейн что-то и поняла, так это логику рассуждений адвоката. А как намеревался действовать этот маленький мужчина... Может, хотел подкупить прокурора, может... Да какая разница. Главное, он обещал Кларку свободу. И восстановление его доброго имени.
- Да,- кивнула миссис Калхейн.- Да, мне все понятно. Я выплачиваю вам всю сумму после освобождения Кларка.
- Очень хорошо.
Она нахмурилась.
- Но сейчас вы хотите получить задаток, не так ли?
- У вас есть доллар?- миссис Калхейн полезла в
сумочку, вытащила долларовую купюру.- Дайте его мне, миссис
Калхейн. Отлично, отлично. Задаток - один доллар из гонорара в семьдесят пять тысяч. Уверяю вас, миссис Калхейн, если мне не удастся добиться освобождения Кларка, я верну вам этот доллар,- на этот раз улыбнулись не только губы, но и глаза.- Но этого не произойдет, миссис Калхейн, потому что я не собираюсь проигрывать.
Через месяц и несколько дней Дороти Калхейн вновь пришла в кабинет Мартина Эренграфа. На этот раз маленький адвокат встретил ее в синем костюме в мелкую полоску, белоснежной рубашке, темно-бордовом галстуке и черных, ослепительно начищенных туфлях.
В его глубоко посаженных глазах в тот вечер стояла печаль. Чувствовалось, что он в какой уж раз разочаровался в людях.
- Как вам известно, ситуация окончательно прояснилась,
- вновь разговор начал Эренграф.- Вашего сына освободили. С него сняли все обвинения. Он - свободный человек, его репутация вновь безупречна.
- Да, да,- покивала миссис Калхейн.- Я безмерно счастлива. Разумеется, мне очень жаль этих девушек. Мне не хочется думать, что счастье Кларка и мое счастье каким-то образом не связаны с этой трагедией, вернее трагедиями, но, в то же время, я чувствую...
- Миссис Калхейн.
Она замолчала, встретилась взглядом с маленьким адвокатом.
- Миссис Калхейн, дело закрыто, не так ли? Вы должны мне семьдесят пять тысяч долларов.
- Но...
- Мы обсуждали этот аспект, миссис Калхейн. Я уверен, вы помните наш разговор. Я вам все объяснил. В случае успеха вы платите мне семьдесят пять тысяч долларов. За вычетом одного доллара, полученного в задаток.
- Но...
- Даже если я не ударил бы пальцем о палец. Даже если бы окружной прокурор снял обвинения с вашего сына еще до того, как вы ушли из моего кабинета. Я говорил вам об этом, не так ли?
- Да.
- И вы согласились на мои условия.
- Да, но...
- Но что, миссис Калхейн?
Она глубоко вдохнула, выпрямилась в кресле.
- Три девушки. Всех их задушили, как и Элтию Паттон. Все они одинаковой конституции. Хрупкие блондинки с высоким лбом и выступающими передними зубами. Две из нашего города, одна - из Монтклера, что на другом берегу реки. Каждую задушили...
- Галстуком.
- Одинаковым галстуком.
- Галстуком Кейдмонского общества студентов
Оксфорского университета.
- Да,- она вновь глубоко вдохнула.- Так что стало абсолютно ясно, что убийства эти - дело рук маньяка. А последнее убийство, в Монтклере, свидетельствует о том, что он покинул наш город. Господи, я так на это надеюсь. Человек, убивающий девушек только потому, что они чем-то напоминают ему мать...
- Простите?
- Вчера вечером кто-то сказал об этом по телевизору. Какой-то психиатр. Разумеется, это только гипотеза.
- Понятно,- кивнул Эренграф.- Гипотезы всегда любопытны. Размышления, догадки, версии, все это очень интересно.
- Но суть в том...
- Да?
- Я помню про наш уговор, мистер Эренграф, отлично помню. Но, с другой стороны, вы только один раз побывали у Кларка в тюрьме, провели с ним несколько минут, а потом словно забыли о нем. А теперь получается, что я должна отдать вам семьдесят тысяч долларов только потому, что этот маньяк продолжал убивать. Я проконсультировалась со своим адвокатом. Он не занимается криминальными случаями, а ведет мои личные дела, и он предложил снизить размер вашего вознаграждения.
- Он, значит, это предложил?
Миссис Калхейн отвела глаза.
- Да, он это предложил, и, должна сказать, я с ним полностью согласна. Разумеется, я готова возместить вам все расходы, хотя я не вижу, на что вы могли потратиться. Он считает, что ваш гонорар должен составить пять тысяч долларов, но я очень вам благодарна, мистер Эренграф, и готова заплатить десять тысяч. Вы должны признать, что сумма эта немаленькая. Деньги у меня есть, я не стеснена в средствах, но семьдесят пять тысяч долларов платить вам просто не за что.
- О, люди,- Эренграф закрыл глаза.- И богатые хуже всех,- глаза раскрылись, адвокат всмотрелся в Дороти Калхейн.- К сожалению, только богатые могут выплачивать высокие гонорары. И мне не остается ничего другого, как работать на них. Бедняки, они не соглашаются на что-либо, находясь в отчаянном положении, с тем, чтобы отказаться от своего слова, как только гроза миновала.