– Значит так, скотина, – Катя с удовольствием проговорила последнее слово. Она чувствовала, что внутри нее нарастает какая-то веселая ярость. «Ох, я б тебе устроила, спутничек жизни, прости господи… если б так противно не было. Эх, жалко, что этаж всего-то третий. Если в окно вылетит, может и не разбиться…» – У тебя десять минут, чтобы собраться и свалить. На одиннадцатой весь твой хлам вместе с тобой отправится в окно. Время пошло!
Катя изо всех сил швырнула лифчик в физиономию Пуси и пошла в кухню. Пицца в духовке уже исходила ароматами.
– О, это я вовремя. Сгорела бы – осталась бы одновременно и без еды, и без любовника. Как обидно!
И снова Катя поразилась тому, насколько она спокойна: ни гнева, ни слез. Даже руки не дрожат. А вот есть по-прежнему хочется.
На пороге появился Пуся:
– Ка-а-атечка, душенька… Ты что, сердишься? Я же хотел как лучше.
– Пошел вон. У тебя осталось шесть с половиной минут…
– Там же темноо-о-о.
И только теперь Катю накрыло. В лучших бабских традициях она уперла руки в бока и закричала:
– Пошел вон, мразь! Трус и лжец! Ты даже изменить толком не можешь, слизняк!.. Видеть тебя не могу!
Пуся опасливо попятился: такой свою «душеньку» он никогда не видел. И отчего-то кричащая Катя была удивительно привлекательна. Он вдруг заметил, какие яркие у нее глаза, какие изящные руки… даже голос…
– Ка-а-ть… – Гена сделал шаг вперед и попытался приобнять девушку.
И получил хлесткую пощечину.
– Вон!
Теперь выход был только один – сбежать, попытавшись сохранить остатки достоинства. Хотя сохранять, честно говоря, было уже нечего.
– Ну ничего, ты еще пожалеешь… – бормотал Гена, вытаскивая из гардеробной большущий чемодан на колесиках. Катин, кстати, чемодан, хотя сейчас это было уже не так важно, по крайней мере для него. – Кому ты такая нужна… Я-то себе вмиг найду, вон хоть та же Лилька, на полусогнутых прибежит!
Гена собирался очень и очень торопливо – Катину любовь к точности он знал преотлично. Если она сказала, что десять минут, значит, это и в самом деле десять. И что выбросит – тоже было чистой правдой.
Конечно, в десять минут он не уложился. Но Катя его особо не торопила. Она вытащила пиццу, выложила ее на доску и нарезала. А потом взяла в руки кусок и с удовольствием откусила.
– Какой же ка-а-йф! – неизвестно, к чему это относилось: то ли к еде, то ли к звукам стыдливого бегства, то ли к миру, который почему-то наступил в душе.
«Я какая-то ненормальная, честное слово. Мне жених изменил, а я пиццу ем и жизни радуюсь…»
Можно было бы сказать Кате, что печалиться ей и в самом деле нечего, что такое «сокровище», как ее Пуся, и впрямь не грех выгнать. Просто чтобы жизнь не портил.
За первым куском пиццы последовал второй, не менее ароматный и вкусный. Хлопнула входная дверь, возвещая, что жених наконец отбыл.
– Отличный вечер, – пробормотала Катя. – Надо выпить! Где тут коньяк?..
Квартира носила следы торопливых сборов, но сейчас отчего-то Катя беспорядку радовалась.
– Точно, за это надо выпить!
Глава вторая
Пятница даже в банке отличный день. Тем более пятница летняя – теплая, солнечная, пахнущая цветущей липой и пионами.
Дела шли как обычно – приходили и уходили посетители, звонило начальство, коллеги курили и поправляли макияж. Катя решила, что неплохо было бы изменить что-то в привычном ходе вещей, – и включила кофемашину, чтобы сварить третью чашку кофе.
– Екатерина Львовна, отчет. – В Катин кабинет вплыла Галка, руководитель службы менеджеров.
Катя улыбнулась подруге – вот с кем ей повезло много лет назад, так это с Галкой. Они подружились с первого дня, когда Галка пришла в банк, – сама Катя тогда была еще менеджером, принимала клиентов, терпеливо рассказывала о банковских продуктах и почти естественно улыбалась. Галку посадили за соседний стол – третьим менеджером. И целых два года они подстраховывали друг друга, по очереди курили и вместе пили кофе, а в перерыв заскакивали в ближайшую кафешку полакомиться каким-нибудь салатиком и обсудить все насущные проблемы.
Собственно, сейчас, несмотря на определенный карьерный рост обеих прекрасных дам, все оставалось практически так же: перерыв по-прежнему проходил в ближайшем кафе за салатиками и обсуждением насущных проблем, а кофемашина исправно варила кофе на двоих. Только теперь они уже не курили – Галка вот-вот должна была второй раз уйти в декрет, а Катя бросила за компанию, еще когда Галка ждала первенца.
– Ага, Галюш, спасибо. – Катя поставила подпись рядом с подписью коллеги. – У нас все тихо?