К Нигерханум бросился судебный пристав. Он обхватил нарушительницу порядка за то место, где у нее в молодости была талия, и повис на мощном теле, как бультерьер. Но мама Нигерханум вспомнила, как с двумя ведрами ходила за водой на берег Самура, и продолжила танец с отягощением, даже не попытавшись сбросить с себя пристава. Дополнительный наряд, пришедший на помощь сослуживцу, вынес его из зала вместе с Нигерханум в тот момент, когда она, стоя на одном колене, использовала голову самоотверженного пристава в качестве барабана.
«Я была бы там, я была бы там, я была бы там…»
Конечно, в артистизме цыганскому ансамблю не откажешь. Согласитесь, это у них от природы.
Но мы еще не слышали казачий хор. Когда есаул Подшибякин вышел к трибуне, я заметил, что его синие шаровары сшиты из той же ткани, что и у Паши, только с лампасами. И усы у него были приклеены как у Паши, только у того они были лучами вниз, а у Подшибякина – лихо закручены кверху. Оба пользовались одним реквизитом из костюмерной Дома культуры посудоремонтного завода.
– По Дону гуляет… – запел Подшибякин.
– Казак молодой! – подхватил хор станицы Старонеплюевской.
Это была песня о том, как старонеплюевское казачество, возмущенное тем, что при попустительстве властей на территории станицы уже почти открыто торгуют дурью, решило положить конец безобразию. Подшибякин созвонился с Бароном, и они договорились о встрече на переулке Овражном. Едва он въехал в переулок, как по его машине со стороны цыган был открыт шквальный огонь из охотничьего оружия. Стоявшие за углом казаки вытащили окровавленного есаула с поля боя, и дальше он ничего не помнит, так как очнулся лишь в больнице. Бадрика он вообще не видел. Хор подпевал Подшибякину почти дословно.
Весь концерт мы с Бадриком очень внимательно слушали, молчали и аплодировали там, где нужно. Ждали, пока конферансье объявит наш выход. И наконец дождались.
Теперь наступал этап, когда присяжные, уже разобравшись в ситуации, начинают рассуждать на уровне «верю – не верю». Этот этап защита не должна пропустить, потому что затем вера становится убеждением и превращается в вердикт. Нужно найти верную интонацию.
Когда скрипка в стремительном пассаже металась между пятой и седьмой ступенями гаммы, я уже знал, какого рода интонация нам нужна. Нам нужна как раз та ступень, которая находится между пятой и седьмой. Мы изменяем всего одну ноту и играем шестую ступень в натуральном виде. Это будет звучать так:
– Очи черные,
– Нагила хава…
Помните мелодию? Такая характерная восточная интонация всего из пяти нот, но как она меняет дело! Никаких стремительных пассажей – всего лишь натуральная шестая ступень. И оказывается, что весь цыганский ансамбль подпевает нам, а не Паше.
Дело в том, что Паша и Виджей, которые вместе с Виноградом вышли навстречу злым людям, видели, как Бадрик выстрелил. Вспомните – они говорили про первый выстрел. Участницы ансамбля тоже пели о первом выстреле. Они услышали его, находясь в доме, и лишь потом, когда началась стрельба, выбежали со двора на улицу. Тем не менее они тоже видели, как Бадрик в упор застрелил Винограда.
Могут ли присяжные не обратить внимания на то, что после первого выстрела в Пашиной интерпретации Виноград должен был лежать на земле, и, следовательно, женщины не могли видеть, как в него стреляли? Те, кто подпевал Паше, замолчали, услышав фальшивые ноты, и стали прислушиваться к новой интонации. Сейчас эта новая интонация станет основной темой.
Мы вызываем экспертов – медика и баллиста.
Медик рассказал, что каких-либо следов выстрела в упор или с близкого расстояния – например ожога кожи, порошинок вокруг раны – у потерпевшего не было.
Баллист рассказал про осыпь дроби. Вылетая из канала ствола, дробь по мере продвижения к цели рассеивается и приобретает форму облачка. Оно тем больше, чем дальше летит дробь. От площади облачка зависит и площадь пораженного участка, то есть осыпи. Что же касается выстрела в упор из охотничьего ружья, то… Эксперт усмехнулся так же, как это делал я, прочитав показания Паши и Виджея. Голова должна превратиться в костно-мозговой фарш. Исходя из имеющихся в деле сведений, дистанция рокового выстрела около пятидесяти метров. На этом расстоянии дробь рассеивается так, что в цель попадают отдельные картечины.
Рана у Винограда на задней поверхности тела, то есть в него стреляли сзади.
Давайте посмотрим протокол осмотра места происшествия. Гильзы от охотничьих патронов двенадцатого калибра были обнаружены около Пашиного дома, а не на перекрестке. Очевидно, что гильзы не летят вместе с дробью, а падают рядом с тем местом, откуда стреляют. Значит, стреляли не с перекрестка в сторону дома, а наоборот. А у безоружного Виджея, между прочим, на смывах с рук были обнаружены наслоения сурьмы – основного элемента продуктов выстрела. Это о чем-нибудь вам говорит?
Вот теперь, когда цыганский романс зазвучал с натуральной шестой ступенью, можно выпускать свидетелей защиты. Их показания будут естественным продолжением того, что присяжные уже узнали, во что почти верят, в чем скоро будут убеждены. Поэтому и не страшен нам был чуроновский авангард во всей своей артистичной совокупности.
Первыми в контрнаступление пошли родители тех, кто не по назначению тратил деньги, выданные на горячие завтраки. Это они с казачьим хором под управлением есаула Подшибякина поехали на разговор с Бароном. Это по ним и их машинам стреляли в переулке Овражном безоружные цыгане. Это они не видели в переулке ни одной женщины, но видели, как перед домом Барона стояла цепь вооруженных цыган. Впереди шел Паша, за ним Виноград, а за ними еще человек десять, которых сегодня в зале нет. Все они были вооружены.
Подшибякин, не ожидавший такого начала разговора, вытащил из машины ружье, закричал Винограду, чтобы тот остановился, и выстрелил ему под ноги. Вот это и был первый выстрел. Виноград упал на землю, а остальные во главе с Пашей, тоже, видимо, не ожидая такого стремительного начала, попятились и прижались к забору. Виноград стал подниматься с земли, но в это время Виджей, стоявший у калитки своего дома, метров с сорока-пятидесяти выстрелил в сторону Подшибякина. Виноград снова упал и больше уже не поднимался. Сразу после этого началась беспорядочная стрельба.
Присяжные услышали все то, чего не услышал следователь. И окончательно поверили.
Когда в финале прозвучали показания Бадрика и свидетелей его алиби, присяжных уже ни в чем не надо было убеждать. Финал был естественным. Бадрика и артистов из казачьего хора оправдали.
Не спрашивайте меня о том, почему именно Бадрик занял почетное посадочное место. Я не знаю, честное адвокатское слово. Я знаю, кто должен был занять это место, но вы об этом, видимо, сами уже догадались.
И Рада догадалась, но намного раньше, чем вы. Она стояла в вестибюле суда и смотрела, как мама Нигерханум обнимает своего Бадрика. На мгновение заплаканные глаза двух женщин встретились, но потом соперниц окружили люди в синих шелковых шароварах и развели по разные стороны.
Те, кто видел, как мама Нигерханум танцевала на свадьбе Бадрика, говорят, что даже высоко парящие горные орлы раскрывали клювы от удивления и теряли свою добычу.
Кстати, по данным последней переписи населения естественный прирост рутульцев составил три с половиной процента в год. И, хотя я тогда не поехал в Цахур, Нигерханум считает, что в этом есть и моя заслуга. Если ее спросить, откуда на камне магендовид, она, может быть, расскажет вам эту историю. А если не спрашивать, то не расскажет.
Что касается жестяного петуха, то он потемнел от непогоды, но по-прежнему красуется на башне. С этой высоты видна вся станица: и глинобитные дома, и средняя школа, и кладбище.