Лоулор вздохнул. Деваться ему было некуда.
— Да, — сказал он, — это руководство авторитетно.
— Вы, разумеется, читали его?
— Да.
Я подошел поближе к свидетелю и показал ему стандартное руководство к полиграфу «Килер-6303».
— Ваш экземпляр такой же, как у меня?
— Да.
— И вы, несомненно, проводите полиграф-тесты так, как рекомендуется в этой книге?
— Да, — ответил он, — я довольно точно следую этим рекомендациям.
По одному вопросу я загнал его в угол.
И тут я применил другой важный прием из используемых при перекрестном допросе — сменил предмет обсуждения. В килеровской инструкции было кое-что интересное для меня, и я собирался воспользоваться этим, застав Гуса Лоулора врасплох.
— При всем моем уважении к вашей деятельности полиграф-эксперта, насколько я понимаю, это не основное ваше занятие?
— Нет, — сказал он, — не основное.
— Вы аптекарь?
— Я фармацевт.
— Бо́льшую часть доходов вы получаете от своей деятельности аптекаря — простите, фармацевта?
— Да.
— Когда я говорю «бо́льшую часть», я имею в виду 99 %. Это правильно?
Лоулор кивнул.
— За проведение тестов вам не платят, не так ли?
— Да, я занимаюсь этим бесплатно, чтобы помочь правосудию.
— Но ведь многие другие специалисты тоже проводят тесты для представителей власти?
— Да.
— И многие из них берут плату за эту работу, так?
Лоулор снова кивнул.
Теперь я был готов вернуться к «Руководству». Предыдущие показания давали основание считать, что вследствие злоупотребления алкоголем и (судя по намекам) чрезмерного пристрастия к прекрасному полу Эджерли во время допросов бывал далеко не в лучшей форме.
— Мистер Лоулор, — спросил я, — это правда, что в то утро, когда вы тестировали Джорджа, он выглядел, скажем, несколько с похмелья?
— Может быть.
— Он вам сказал, что почти не спал в ту ночь, правильно?
— Кажется, он об этом упоминал.
— Вам хотелось, чтобы тесты были сделаны как можно точнее?
— Разумеется.
— И вы хотели, чтобы они были объективны?
— Я всегда стараюсь быть объективным.
Я повернулся к столу защиты и взял килеровское «Руководство».
— В этой книге, — сказал я, взмахнув рукой, — в этой самой книге говорится, что проводить тестирование можно только в том случае, если испытуемый как следует отдохнул и находится в хорошем физическом состоянии. Вы знаете об этом, не так ли?
Лоулор взглянул на Монарски.
— Кажется, там об этом говорится.
— И вы с этим согласны?
— Да, пожалуй.
— Тем не менее вы провели тестирование Джорджа Эджерли, зная, что он не отдохнул и не находится в хорошем физическом состоянии?
Молчание.
— Это дело об убийстве, мистер Лоулор; вы провели полиграф-тестирование, зная, что физическое состояние испытуемого не соответствует требованиям? Вы поступили так, зная, что речь идет об убийстве?
— Мне не сказали, что речь идет об убийстве, — холодно ответил он. — Я думал, что дело касается просто исчезновения человека.
— Вы хотите сказать, мистер Лоулор, что, когда вы тестировали обвиняемого, вы не знали, что он подозревается в убийстве своей жены? Я вас правильно понял?
— Ну, да — в некотором смысле. То есть, я хочу сказать — я мог исходить только из того, что мне сообщили.
— Ну, конечно, — с сочувствием заметил я, — если бы вы знали, что речь идет об убийстве и вам придется давать показания в суде, вы бы стали настаивать на более строгом соблюдении правил проведения тестов, не так ли?
— Да, — подтвердил Лоулор, — именно так.
Я решил остановиться.
Время подходило к утреннему перерыву. Я еще ни слова не сказал о графиках Лоулора, а между тем мне до смерти хотелось бы взглянуть на них.
— Кстати, мистер Лоулор, — сказал я, — у вас с собой эти графики, или что вы там составили по тестам, которые проводили с подсудимым в связи с делом об исчезновении?
Лоулор достал две полиграммы.
В 11.30, после полуторачасового перекрестного допроса, судья Дьюинг объявил перерыв. У меня было 15 минут на то, чтобы посмотреть графики и список вопросов, которые задавались Эджерли.
При внимательном взгляде на графики становилось ясно, что Эджерли имел основания для жалоб. Данные были слишком неубедительны, чтобы экспертиза могла давать какие-либо заключения.
После перерыва мы с Лоулором обсудили принципы тестирования и устройство трехкомпонентного полиграфа. Лоулор использовал прибор для измерения давления и пневмограф, но не гальванометр. Дело в том, что в полиграфах первых выпусков его не было и некоторые специалисты сомневались в целесообразности его применения. Но я отнюдь не собирался сообщать об этом.