— Да, работа. Будь экономнее. Пока для оранжевых продукты бывают, но это долго не продлится. Возможно, отключат электроэнергию, запасись лучинами. Не волнуйся — мы выстоим.
— Мы раздавим Его!
Небо заволокли насыщенно-серые тучи. Надвигалась гроза. Координатор не починили, вместо этого теперь устанавливают громоотводы, но ими охватили меньше половины Агло. Будут пожары. Кучер резко затормозил — дорогу перебегал агломер. Из-за нехватки энергии барьеры обесточили и теперь пешеходы перебегают улицу где хотят, ленясь дойти до мостиков. Я ударился головой о купол — теперь постоянно езжу с опущенным непроницаемым куполом. И ремни безопасности надо бы пристегивать. Потрогал — кровь. Через галактику!
У горизонта небо беззвучно рассекла молния. Покрытие залоснилось — дождь. Улицы совершенно опустели. Агломераты к дождю не привыкли — пугаются.
Молнии вспыхивали все чаще и чаще, загремел близкий гром. Чтобы не стать мишенью для молнии, я поставил шиману на стоянку и вошел в дом, на дверях которого красовался белый крестик — значит, с громоотводом. Откуда белая краска взялась? Вот что значит крайность! Художники только оттенками серого рисовали, а тут надо яркий знак — контрабандная краска появилась!
Я поднялся на третий этаж. Холл был забит агломератами. Сидели, в проходах стояли. Митинг у них, что ли? Среди ораторов я с удивлением увидел близнецов Начи и Бачи.
— Можно ли говорить о победе разума, — говорил агломерун, голос которого показался мне знакомым, — если большая часть населения только нюхает книги, а нюхание книг возведено в ранг тончайших духовных наслаждений?
Я вдруг узнал в этом дряхлом старце — Брида. Похоже, он чудовищно злоупотребляет таблетками. Г/А старит, но не так же!
Я стоял, как зачарованный. Мне бы бежать стремглав. Встреча с Бридом ни к чему хорошему не приведет. Впервые я видел агломерата, которого я отправил на Г/А, после процедуры. Я расправился с сотнями лиц, казавшихся мне подозрительными, но ни разу воочию не наблюдал разультатов своей ретивости.
Брид говорил странным дребезжащим голосом. Такой голос я слышу не впервые… Значит, это признак, что агломерат побывал на Г/А? Ведь никто в этом не признается, и только раннее переставание быть выдает, что пережил агломерат. Казалось бы, какое счастье удостовериться, что ты — не Он. А на деле после такого удостоверения ты — никому не нужная развалина, доживающая свой век в умственных сумерках. Но, судя по Бриду, умственные сумерки преувеличены. А вот боли — правда.
— Мы требуем вскрыть архивы ЗОД, — противным дребезжащим голосом продолжал Брид. Каждая его фраза бомбой падала в аудиторию. — Мы требуем рассказать, правда ли то, что агломератам делалась прививка от глупости. А если да, то почему она оказалась такой слабой — мы ничего, кроме глупостей, не совершаем? Мы хотим знать нашу историю, какой бы горькой она ни была. Нам не нужны бравурные фанфары, нам, во избежание повторения ошибок, нужна правда.
Я задохнулся от ужаса. О таких вещах я и думать не смел. А вот стоит агломерат перед тремя сотнями ему подобных и говорит то, что хочет, — будто за стеной на улице уже нет пирамиды ЗОД, а через квартал еще одной, а через сто шагов — ещё одной. Была ли прививка от глупости? Это равнозначно вопросу: а не была ли моя мать шлюхой? Только прошедший Г/А может решиться на такую преступную беспардонность.
Брид вел аудиторию за собой в новые дебри вопросов, на которые он требовал ответа.
Разрушение мозга? Но он логичен. Полноте, сумерки ли это если его так жадно и одобрительно слушают!
Бажан, сумерки наступили для тебя, ибо ты не затыкаешь уши! Темно, темно значение слов; темно и значение твоего смиренного внимания.
По мере того, как Брид ставил все новые, еще более хамские вопросы, присутствующие все чаще косились на меня, ерзали и делали мне знаки, чтобы я шел прочь. Наконец и Брид заметил меня. Запнулся.
— Друзья, — сказал я, воспользовавшись заминкой Брида. — Мы должны защищаться от Него. Потому что…
Все повернулись ко мне. Я приготовился держать большую речь.
— Потому что… — И внезапно оцепенел от ужаса. Мне нечего было сказать. Мне самому несказанно хочется знать ответы на вопросы Брида. Но сказать об этом? Я осекся. Мгновения текли, но гладкие, знакомые слова застревали у меня в горле. Губы пересохли.
— Ишь, речистый! — негромко съехидничал кто-то в задних рядах. Зал покатился от хохота. Их как прорвало — заулюлюкали, затопали.
— Что, приятель, — брезгливо ухмыляясь, крикнул Брид на всю аудиторию, — не поумнел за эти ступени?